В её голову врывается отчаянная мысль. Теперь она знает, как положить этому конец.

Широко распахнув свои красные от слёз глаза, она смотрит на невозмутимого лиса и в ту же секунду касается его губ своими.

Поначалу он не понял и доверчиво ответил на поцелуй. Но он мокрый, солённый, в нём нет нежности и любви. Лишь одна горечь и не до конца высказанная обида.

Вот Нанами оторвалась от него и прикрыв глаза шепчет.

— Силами богини земли, я разрываю с тобой контракт, — абсолютно спокойно. Не думая. Не жалея.

И вот лис чувствует, как невидимые оковы слуги сползают с него. Свобода снова возвращена ему. А радости от этого нет. Длинные серебряные волосы развиваются на ноябрьском ветру. Глаза приобрели совершенно чёткий оттенок фиолетового. Клыки теперь острее чем обычно.

Испуганными глазами Нанами смотрит на него. Беспощадно красивого предателя, который дарил себя другой. А вот она не смогла подарить себя другому всецело. Разница ещё в том, что Томоэ дарил только тело, а она подарила часть души. И кому? Его врагу. Конечно, стыдно. Но если б Томоэ не вырвал ей сердце и не разбил, как ненужную игрушку, она бы не допустила того, что произошло с Акирой. По правде сказать, она и того, что случилось, не хотела допускать….и всё равно вышло как вышло…

Нанами ждёт, не отрываясь от беспощадно красивых глаз Томоэ. Ждёт свой приговор. Теперь он полностью свободен. Независим ни от кого. Не связан проклятым и уже ненавистным ей долгом. Воля и свобода возвращена ему. Как и право выбирать.

Томоэ отпускает её на землю. Берет заплаканное лицо в тёплые руки, приближает свои губы и целует их. Как же он их целует…с такой любовью и нежностью. Его мягкие, желанные губы стирают и уносят напрочь все тревоги, всю прошлую боль и обиду. Сердцу они дарят покой и необычную гармонию.

И богиня обнимает его в ответ. Своего любимого дикого лиса. Прижимается к нему сильнее губами и гладит по длинным серебряным волосам. Хочется чувствовать его руки на себе, которые не спрашивают разрешения и, наплевав на приличия, сжимают её девичью попку под юбкой.

А Томоэ, кажется, охватило безумие, потому что подняв богиню на руки, он бережно кладет её на ковёр из осенних листьев. Облизывает её ушко и слегка прикусывает мочку, заставляя Нанами содрогнуться. Пробирается под юбку рукой и гладит острыми коготками бёдра. И тело богини покрывается гусиными мурашками. Солнце уже успело выйти. И освещает всё это сумасшествие, что он творит прямо перед входом в храм. Нанами хочет его. Теперь ещё больше, чем прежде. Больше, чем когда-либо. Готова на всё лишь бы забыть о ласках кровожадного убийцы. О подаренном неземном удовольствии, которое подарил враг, а не любимый. И всё же внутри что-то протестует. Нанами не настолько впала в безрассудство, чтоб заниматься такими вещами у всех на глазах. Особенно на глазах тех, кто её уважает. Поэтому прерывает поцелуй и силой убирает руки Томоэ с голых ног.

Он лишь дерзко ухмыльнулся. Навис над ней и целует в шею. Теперь ему можно всё.

« Получи, что хотела Нанами. А я не стану больше сдерживать своих желаний…»

На её шее остаются небольшие следы от его острых клыков. Нанами уже вся покраснела от стыда, упёрлась ему в грудь, а оттолкнуть нет ни сил, ни желания. Ровно до того момента, когда приходят они...

— Непорочная девааа!!!!

Спасибо огромное, Джиро! За напоминание. Кажется, время потерять свою непорочность ещё не наступило. Уж точно не на его глазах, в которых застыла ревность и злость.

— То… Томоэ …прекрати, — шепчет Нанами, убирая голову лиса от шеи. — Ну прекрати же…— неуклюже пытается встать, но демон то лежит сверху.

Забыла, что он её уже не слушается. Всё же Томоэ вроде уступил её просьбе. Как на пустое место взглянул на Джиро и пришедших с ним Кураму и Сиро. Но не встаёт. До сих пор нависает над ней.

— На что уставились? — нагло спрашивает он, растянуто, спокойно. — Храм перед вами, идите и не мешайте. Разве не видно, я немного занят, — самодовольная дерзкая ухмылка осветила его лицо.

Но вот пинок от богини был неожиданным и он, отлетев на приличное расстояние, недовольно поглядел на Нанами. Обиделся. Отвернул голову. Дуется прямо, как маленький лисёнок. Воплощение наимилейшего в мире, да что там в мире, во всей вселенной, существа.

Богиня встала с листьев. Оттряхнула одежду. Хоть это было лишним. Ведь её вещи были перепачканы пылью, паутиной и ещё неизвестно чем.

— Извините за произошедшее. Просто Томоэ теперь не мой хранитель и ему тяжело быть таким, как прежде, — она улыбнулась и тепло посмотрела на Томоэ. Вроде тот уже оттаял, лениво подошёл к непрошеным гостям.

— Дева, скажи мне, этот дикий лис набросился на тебя? Если так, — Нанами услышала звук лезвия, которое вытащили из ножен.

Лис дерзко ухмыльнулся, неужели повеселится как в старые добрые, в первый же день своей свободы. Кажется нет, потому что Нанами кинулась к нему и прикрыла собой, испуганно распахнув руки.

— Джиро-сама, пожалуйста, спрячь меч. Он ничего мне не сделал. Томоэ просто ещё не привык быть таким.

— Ну же, Джиро, — подначивает лис. — Делай что она велит, — вновь его дерзкая ухмылка, а теперь он ещё перекинул руку через её плечо и крепко прижал спиной к своему телу. А рука по-хозяйски покоится на ёе груди.