— Томоэ-кун, это ты? — Мидзуки покатился по полу от смеха. — Надо же, никогда бы не подумал, что ты можешь быть таким милашкой. Морда как у плюшевого мишки, — не унимался змей.

Томоэ вырвался из рук Нанами и вцепился змею в горло, от чего тот стал кричать и в панике размахивать руками.

— Томоэ! — перепугалась девушка и кинулась на помощь лису….

Хотя в помощи больше нуждался змей.

Нанами очень огорчилась, когда Томоэ не дался ей в руки и отошёл к Микаге. Тот бережно поднял его на руки и щекой потёрся об мордочку.

— Не волнуйся, Томоэ. Мы всё исправим, — с бесконечной добротой в голосе сказал он. — Нанами, тебе пока лучше не трогать его какое-то время. Томоэ не нравится, что ты видишь его таким.

— Ещё бы, — вмешался Мидзуки, всё ещё придерживая рукой расцарапанное горло. — Если бы моя хозяйка увидела меня в образе блохастой, плохо пахнущей, лисички, я бы и сам концы отдал.

И всё понеслось по новой. На этот раз змей уворачивался как мог от разъярённого Томоэ, который вцепился в него мёртвой хваткой. Нанами бегала по кухне от одного к другому, причитая, и пыталась их разнять. Котэцу сотрясался от рыданий, переживая за Мидзуки. Оникири метался по кухне вслед за Нанами. И только Микаге мирно улыбался, глядя на всё происходящее безумие.

— Хватит мучить Мидзуки, — сказал Микаге, подняв белого лиса на руки и нежно погладив по голове.

Нанами тоже хотела погладить его, но лис снова недовольно отстранился. Обидно. Больно. Почему он так ведёт себя. До ужаса хочется прижать его к сердцу. Поддержать. Крикнуть: «Я люблю тебя каким бы ты ни был!». Чтоб до этого гордеца уже дошло. К глазам подступают слёзы, когда Микаге уводит Томоэ в комнату.

И почему ему он всегда доверяет больше.

На следующее утро Нанами проснулась в хорошем настроении. Сегодня она решила стать ближе к своему любимому хранителю. Обрадовать его. Заставить забыть о переживаниях. А главное — заслужить его доверие.

Как это сделать, она пока не придумала, но это её не огорчало. Уныние было врагом девушки. Спустившись на кухню, Нанами приготовила завтрак. Мидзуки этому очень обрадовался. Готовил он, мягко говоря, неважно. Хотя по изготовлению саке ему не было равных. Но хозяйка, как на зло, не пьёт.

Положив пару сасамоти на тарелку, она поднялась в комнату Томоэ. Аккуратно раскрыв сёдзе, чтоб не шуметь, Нанами заметила, как белый пушистый комочек тихо посапывает в уголке на тёплом одеяле.

Как обычно Микаге позаботился о том, чтоб ему было удобно. Нанами в глубине души знала, что Микаге относится к Томоэ, как к родному сыну. Он для него дорог так же, как ребёнок для отца. Всегда рядом. Всегда заботится. Всегда знает лучше всех его нужды, переживания, проблемы. Несправедливо. Теперь ведь Томоэ с ней. Значит и она может позаботиться о нем так же. Только бы упрямый лис принял ее искреннюю заботу, в которую она вложила всю свою любовь.

Улыбнувшись, девушка нежно погладила его по белоснежной шёрстке. Слегка потрепала торчащие ушки. Так захотелось прижать его к груди и зацеловать до смерти.

«А ведь Мидзуки был прав. Ты такой милый! Кажется, таким я ещё больше тебя люблю».

Но тут она увидела недобрый взгляд фиолетовых глаз. Лисенок проснулся. И не в добром настроении. Под таким суровым взглядом Нанами хотелось провалиться сквозь землю.

— Эээ, Томоэ…- запнулась она, потирая голову от волнения. — Я тут принесла тебе поесть. Все сама готовила. Гляди, как вкусно.

Лис неспеша поднялся и, опрокинув тарелку с содержимым, отошёл от Нанами. Снова слёзы подступили к её глазам. Почему он так поступает? Ведь она изо всех сил старалась ему угодить.

Томоэ же был абсолютно не в духе. Он злился на себя за то, что попал в такое дурацкое положение. Хуже не придумаешь. Теперь он не может даже защитить то, что ему особо дорого. А Нанами относится к нему, как к домашней зверушке. Омерзительно до жути. Поэтому он обрадовался, заметив в дверях Микаге. Сразу побежал к нему. Ведь Микаге единственный, кто понимает его переживания.

— Ааа, Томоэ, вижу ты уже проснулся, — улыбнулся он. — Доброе утро, Нанами-тян.

— Доброе, — безрадостно ответила она.

— Смотри, как ты и просил, я принес тебе свежего, сырого мяса. Между прочим, курочку зарубил Мидзуки. Было очень жаль птичку. Пару секунд она носилась по двору с отрубленной головой, — Микаге печально опустил глаза.

Не ожидая особого приглашения, Томоэ стал с аппетитом уплетать свой завтрак.

«Какая же я дура. Какой лис будет есть рис… Я опять не поняла, что ему нужно. А Микаге-сама вновь угодил. Как обычно».

Нанами тяжело вздохнула. Почувствовав себя бесполезной, она взглянула на Микаге.

— Нанами, — сказал тот. — Не стоит так переживать, — и почему он всегда будто мысли читает? — Как я и сказал вчера, Томоэ переживает из-за этой ситуации и не хочет, чтоб ты видела его таким. А еще он думает, что ты начала относиться к нему, как к домашнему питомцу, — задумчиво сказал Микаге.

Лис оторвался от своей еды и с упреком посмотрел в его сторону.

— Не сердись, Томоэ. Ей будет легче, когда она узнает, почему ты злишься.