Посчастливилось же ей столкнуться с ним в аэропорту. Этот инцидент изрядно её измучил. В особенности потому, что она не сказала ничего Томоэ.

Перед глазами возникло бледное лицо Кирихито. Слипшаяся на лбу чёлка, из темных, как безлунная ночь, волос. Едкие, колкие слова, пропитанные ядом. Почти потухшие, измученные глаза. Тёмно-карие… А в один миг багровые, когда она коснулась платком раны на его щеке. Но то, как он притянул её к себе за руку, как прильнул к губам, будоражило кровь. Слишком много странных чувств нахлынуло за одно мгновение. Короткое и такое, до одури, волнительное.

« Этот странный поцелуй. Дурак Кирихито! Набросился на меня. Еле отпихнула. Жаль не поддала ему хорошенько… Но… его губы дрожали… Такие холодные… Чёрт, о чём я только думала. Он уже тогда еле на ногах стоял. Несчастному парню нужна была помощь. От болезни у него, бедняги, и рассудок помутился.»

— Господин Кирихито сказал, что от твоего божественного духа ему становится лучше. Я отдам тебе хагоромо, если ты отдашь Кирихито-сама свою божественную силу. Прошу тебя, Богиня Земли, спаси моего господина. Ради его жизни я готов на всё. Даже на предательство.

И куда деться, когда так просят.

Нанами жаль Кирихито. Она не может остаться безучастной. И Ами… Она ведь надеется на неё.

« Томоэ…. Обещаю, я обязательно к тебе вернусь. Умирать я не собираюсь», — и сейчас она искренне в это верит.

— Как тебя зовут?

— Кикуити.

— Сними маску. Я хочу увидеть твоё лицо.

Да, он и правда переживает за Кирихито. Тот же погасший, безрадостный взгляд, что и у хозяина.

— Я верю тебе. Отведи меня к нему. Но когда всё закончится, ты отдашь мне обещанное.

«К тому времени хагоромо, тебе будет не нужно. Ведь ты умрешь, богиня. »

Но этого шикигами не стал говорить вслух. Конечно, очень подлый и недостойный поступок дать обещание и нарушить его. Девушка не выживет, однозначно. Акира-Оу вытянет из её плоти, всю жизненную силу.

Но он важнее.

Он создатель и господин.

====== Глава 2: Пошла она к черту! Еще поборюсь. ======

Тем временем Акира, запертый в человеческом теле Кирихито, чувствовал подступающую смерть. Ненавистная слабость была ему настолько омерзительна, что он уже почти жалел о своем решении, взять это тело. Но только почти, ведь жить хотелось больше.

« Еще никогда я не был настолько жалок. Меня тошнит от самого себя. И всё же, я не собираюсь возвращаться во тьму. Пошла она к чёрту! Ещё поборюсь».

Каждый вдох и выдох откликается болью в груди. Вся его чёрная рубашка промокла насквозь. В воздухе чувствовался запах пота, смешанный с духами. Его же. Кровожадному демону понравилось это человеческое изобретение. Приятный аромат зеленого чая пропитал всё тело и одежду.

« И сдохнуть не страшно, когда пахнешь как лютик », — подумал демон и краем губ улыбнулся.

Ненадолго.

Вскоре вновь помрачнел.

« Этот тупорылый Ятори меня начинает бесить. Явился из ниоткуда. Пытается втереться в доверие. Думает, я полный идиот. Считает слабаком. Но он не знает, с кем связался. Ублюдок! Лезет со своей унизительной заботой. Да ещё и про смерть мне что-то посмел сказать. Чёрт бы его подрал!!! Я не собираюсь вот так сдохнуть! Теперь ни за что, пока не достигну цели. И тогда ты, тупой Ятори, падёшь первым от моей руки. А затем я верну должок любимому братцу. Демон его забери!»

Так Акира и плевался желчью. Пока не почувствовал знакомую энергию. Её энергию.

« Этой идиотки не хватало!!!» — яростно подумал он.

Но тут же, глазами Ятори, увидел рядом с богиней Кикуити.

Теперь дошло.

Её и правда не хватало. Верный шикигами принёс, наконец, лекарство от злого недуга. Конечно, не хотелось предстать такой ничтожной, слабой и выжатой тряпкой перед глазами человеческой богини. Но эта мелочь ушла на второй план. Ведь сейчас жизнь была дороже всего, как и это тело.

« Ятори, пропусти, я не против!» — приказал Акира мысленно.

Сердце демона ослабло и стучало совсем глухо. Почти бесшумно. Дрожащей рукой он смахнул с глаз спадавшую челку. Вспомнил, как нежно Нанами коснулась его в аэропорту. Бережно утёрла кровь с лица. Будто не с врага, а с кого-то очень родного. Близкого.

« Как только она войдет сюда, от неё ничего не останется. Уж я об этом позабочусь », — ибо нечего дарить добро тому, кто на всё отвечает злом.

И как дурак понадеялся на свою хладнокровность и жестокость.