— Даже если так, не имеет значения.- потому что кровавый король убийца, а не герой-любовник. — В отличии от брата я не умею играть в чувства. Мне это ни к чему. Я хочу быть свободным от всего. Тем более от любви…. — Акира опустил голову — ... и тем более, когда она уже любит другого. — это прозвучало очень тихо.

« Больно. Когда это странное чувство пройдет? Сколько еще проклятых раз, сердце будет рваться в клочья. Собираться по кусочком. Вспоминать о ней. Видеть ее в объятьях лиса, и снова рваться. Вечные терзания. Вечные страдания. И я готов понести любое наказание, только не эту невыносимую пытку. Сердце...остановись... »

— Она и вас любит! — уверенно заявил шикигами. Подарил несбыточную надежду. Мечту, которой не дано осуществиться.

— Нет, Кикуити — уверенней сказала Акира, сжав руки в кулаки, и посмотрев на ночной город за окном. — Она меня ненавидит. Пусть остается с ним.

— Но господин, а как же вы? Что вы будете делать? — шикигами уже не на шутку волновался за хозяина. Сам уже был не в порядке, ведь дух создателя был истерзан.

— Становиться тем, кем всегда был. Кровавым королем. — он повернулся, и его глаза зловеще блеснули. — Сходи с Кенжи в другой мир, утром. Только не доверяй этому типу. Посмотри, что там за сброд желает ко мне присоединиться.

 — Да, Кирихито-доно.

— Если наш новый друг предатель, не убивай его сразу. Принесешь его мне.

— Да, Кирихито-доно.

— Если он собрал дружков, которые пойдут против меня, убей их всех.

— Да, Кирихито-доно.

— А если все же завтрашние ребята хотят за мной следовать выбери сильных, а слабых убей. Среди слабаков, всегда жди предателя. Таким не место в моей армии.

— Да, господин.

— Раз ты все понял, можешь идти. Я хочу побыть один. — он лег на диван скрестив руки на груди -Тишина дарить умиротворение, как и огонь, правда? Кикуити...

— Да, мой господин — тихо ответил слуга, задержавшись в дверях на секунду.

Еще раз низко поклонившись, шикигами исчез. Оставил Акиру наедине со своими мыслями. Такими же мрачным, как и эта безлунная, темная мгла за окном.

Ночь была бессонной и беспокойной. Внутренние переживания накатили как снежная лавина. Богиня никак не могла разобраться в своих чувства.

После того, как покинула Кирихито поплелась в храм. Шагала одна по пустынным, ночным улицам. Достаточно было произнести любимое имя, и Томоэ за считанные секунды доставил бы домой. Но хотелось подышать воздухом и проветрить голову. Выйдя за пределы квартиры Кирихито, его жутко стало не хватать. Только тяжело было понять чего не хватало больше: воздуха, или безжалостного демона.А может это для нее одно и то же.

« Бессовестный, Кирихито. Обманщик. Сказал что забрал силу, но не стал этого делать. Я же чувствую...ничего не изменилось. Теперь как я скажу об этом Томоэ...к тому же его сила во мне доведет меня до ручки...Блин...это значит рано или поздно я чокнусь...и все из за этого врунишки.»

Всю дорогу к храму, Нанами искала решение своей огромной проблемы. Как теперь быть, учитывая что демон не выполнил просьбу. Яд, оставшийся в теле, может довести до сумасшествия. И доведет, потому что избавится от него другим способ не возможно. Значит есть только один выход. Одно возможное решение. Нужно договорится с Кирихито. А значит это не последняя встреча. И сердце радостно запорхало, распустив свои белые божественные крылышки.

Стало страшно. Нанами чувствовала себя ненастоящей. Не могла уже разобраться что правда, что обман. И как же будет зол Томоэ, узнав о том, что демон не избавил ее от одержимости. Снова придется причинить ему боль. Расстроить. Хотя после того, что она уже сотворила, задеть его чувства сильнее не удастся.

Так погруженная в свои заботы и бесконечные, не решаемые проблемы, она дотопала до храма. Аккуратно, чтоб никого не разбудить, поднялась к себе в комнату. Рухнув на футон, еще долго не могла отправиться в царство Морфея.

Нанами проснулась утром от приятного ощущения, поглаживания по волосам. Протерев двумя кулачками, заспанные глаза она увидела совсем близко перед собой лицо...далеко не любимого.

— АААА!!! Мидзуки — Нанами оттолкнула его в сторону.

Бедный змей нашелся не сразу. С первыми лучами солнца пробрался в покои хозяйки, и гладил ее уже 5 часов, ведь почти полдень.

— Нанами-тян, солнышко, что же ты так кричишь? — пробубнил он обиженно надув щеки и потирая ушибленный локоть.

— Ты зачем ко мне в комнату пришел извращенец! А вдруг я не одета! — и она быстро окинула себя взглядом, дабы убедится, что одежда на месте.

— Почему вчера ты никому не сказала, что проклятый дьявол тебя вернул обратно? Мы все так волновались. Вот я и пришел в твою комнату погрустить. А ты мирно спала. Как же я обрадовался Нанами-тян — змей подошел и крепко ее обнял.

— Прошу больше не покидай нас — это была просьба его души, которая пробралась под кожу девушки, просочилась в кровь и дошла до самого сердца.

— А где Томоэ? — будто очнувшись, спросила она.

— Лис вчера сам не свой был. — сказал змей, отпустив хозяйку — Микаге не разрешил ему ходить за тобой.