Слова «согрешающих» в стихе 20 относятся именно к пресвитерам церкви. Именно согрешающих пресвитеров нужно обличать пред всеми!

Правда, повеление это дано Тимофею, который также входил в руководство церкви. Поэтому Павел тут устанавливает порядок: если пресвитер грешит, то члены церкви обязаны вдвоём или втроём обратиться к руководству церкви (в пресвитерию) с обвинением на этого пресвитера. И тогда греховное поведение пастыря будет пресечено.

Но мне также представляется справедливым, что прежде чем сообщить в пресвитерию о грехах служителя, нужно пройти путь, указанный Христом для всех верующих:

Если же согрешит против тебя брат твой, пойди и обличи его между тобою и им одним; если послушает тебя, то приобрел ты брата твоего; если же не послушает, возьми с собою ещё одного или двух, дабы устами двух или трёх свидетелей подтвердилось всякое слово; если же не послушает их, скажи церкви; а если и церкви не послушает, то да будет он тебе, как язычник и мытарь (Мф. 18:15–17).

То есть пресвитера нужно вначале обличить наедине, если не покается, тогда с двумя или тремя свидетелями, а уже потом жаловаться собранию пресвитеров.

И при этом, разумеется, никто не отменял духовных принципов обличения: «Братия! если и впадёт человек в какое согрешение, вы, духовные, исправляйте такового в духе кротости, наблюдая каждый за собою, чтобы не быть искушенным» (Гал. 6:1).

Если мы признаём, что пресвитер — человек, то к нему вполне применим этот стих.

Давайте подведём итог:

• Пресвитер — не Христос (помазанник). Горе тому пресвитеру, который уверует в собственную непогрешимость и станет диктатором в церкви.

• Пресвитер может и должен быть обличаем, если он действительно грешит.

• Обличение должно начаться с личной беседы или личного письма

• Обличение может затем принять некие публичные формы в зависимости от подвижек или «неподвижек» пресвитера к покаянию.

• Обличать пресвитера (равно как и любого другого христианина) нужно в духе кротости, не сплетничая и не поливая грязью, но уважительно и с любовью, имея целью исправить брата и церковное служение. Важно искренне хотеть сделать лучше, а не просто удовлетворить жажду крови или личной мести.

Христиане — братья и сёстры друг другу. Мы любим друг друга, и именно любовь должна побуждать нас к тому, чтобы не допускать существования такого уродливого явления, как «страшные пресвитеры». Пресвитер не имеет права стать идолом для церкви. Любой служитель должен увидеть в обличающем брате или сестре человека, желающего помочь делу Божьему.

Лучше открытое обличение, нежели скрытая любовь. Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего (Прит. 27:5,6).

Да поможет нам в этом Бог!

39. Миф о том, что христиане должны исполнять Десять заповедей Ветхого Завета и вообще весь Закон Моисея

В городе Лионе во время ссоры муж отрезал своей жене косы. Судья, вероятно, был родственником женщины. И решил во что бы то ни стало осудить мужа. Но в законе не было статьи, осуждающей за семейную ссору с отрезанием волос. Суд признал, что в ссоре супруги виноваты одинаково, но осудил мужа по статье закона, запрещающей заниматься парикмахерской деятельностью без патента…

Из интернет-новостей

Закон на то и создан, чтобы осуждать. Был бы человек, а статью подберём!

Из следовательской мудрости

Когда я был молодым христианином, нашедшим духовное пристанище в баптистской церкви, меня смущали некоторые странности моей новой веры. Например, меня учили, что христианин должен исполнять 10 заповедей. Все. Кроме четвертой. Или, к примеру, когда я спрашивал, а где в Библии написано, что грех женщинам носить брюки, мне говорили:

— Ветхий Завет надо исполнять также ревностно, как и Новый. Поэтому смотри Втор. 22:5.

Но когда я спрашивал, надо ли нам сделать кисточки на концах покрывала, или тщательно следить, чтобы на нас не было одежды из шерсти и льна одновременно (Втор. 22:11,12), на меня смотрели как на сумасшедшего. И тут же находились знакомые адвентисты, которые были готовы объяснить мне пагубность такой богословской непоследовательности.

Со временем я понял, что Ветхий Завет я исполнять не в силах. Я просто не услежу за всеми шестьюстами тринадцатью заповедями, некоторые из которых исполнить мне было легко (я никогда не пахал на осле и воле вместе и не варил козлёнка в молоке матери его). А другие исполнить было просто невозможно (не желай… ничего, что у ближнего твоего, я уж не говорю о том, что храма нет и жертву приносить некуда, а хлебов предложения не сыскать). Иные заповеди исполнить было бы можно, но я не знал как, ибо ни разу в проповеди не слышал о христианском ритуальном очищении в случае падения мёртвого насекомого в чашку чая или в случае ночного юношеского семяизвержения.