Ей стало совестно за свои мысли. Парень вызывал жалость, какую обычно вызывает бездомная собачонка, с надеждой заглядывающая в глаза прохожих. Его нельзя осуждать за убогий внешний вид. В конце концов, не все родители могут позволить себе купить хорошую одежду для ребенка. Скорее всего, он из бедной семьи или вообще детдомовский.

 В темноте около дверного проема Анечка что-то задела. Железяка упала, загрохотав на весь этаж. Мальчик вздрогнул и обернулся, внимательно посмотрел на незваную гостью. Она смущенно пожала плечами, извиняясь за неуклюжесть. Деваться некуда — пришлось пробираться к нему сквозь торчащие скелеты мебели.

 — Не помешаю?

 Он покачал головой, не отрываясь от созерцания пестрой московской ночи.

 «А он ничего», — подумалось Анечке.

 Яркая внешность и утонченные черты лица: брови красивой формы, словно талантливый художник вывел их углем, миндалевидные черные глаза подчеркнуты пушистыми девичьими ресницами, тонкий точеный нос, четкая линия скул и изящный подбородок. Лицо не слащавое, как у юношей из гламурных журналов, а какое-то спокойное. И в этом спокойствии она почувствовала мужество… Общую картину безнадежно портила жуткая клокастая стрижка. Такое чувство, что какой-то изувер пытался подстричь парня тупыми ножницами, а тот отчаянно сопротивлялся.

 Она улыбнулась, посмотрев на его кисти и тонкие запястья. Сколько раз Анечка читала в книжках про длинные нервные пальцы, в которых герой-любовник теребит сигарету. Теперь она поняла, как они должны выглядеть. Хотя, назвать эти пальцы нервными у нее не повернулся бы язык, скорее музыкальные. Но самое интересное — это ногти. Не маленькие и широкие, не большие и кривые, а великолепной формы ногти, которым позавидовала бы любая женщина.

 — Какие у тебя красивые руки, — вздохнула она.

 Он удивленно покрутил ладони и задумчиво хмыкнул:

 — Красивые? Самые обычные. Ничего красивого. Пальцы длинные, но суставы все портят — слишком выделяются. К тому же, видишь, руки разбиты. Наверное, я часто дрался. Вены опять-таки выступают сильно… — Мальчишка еще раз скептически осмотрел ладонь, потом сжал кулак и в конце концов резюмировал: — В моих руках нет аристократической утонченности. А ногтям явно не хватает маникюра.

 — Все равно они очень красивые. Это самые красивые руки, которые я когда-либо выдела, а ты себя не любишь!— улыбнулась Анечка. — Откуда ты?

 Парень молчал так долго, что девочка потеряла всякую надежду услышать ответ.

 — Не знаю.

 — То есть как не знаешь? Почему?

 — У меня амнезия. Полная потеря памяти.

 — Извини. Я не знала… — растерялась она. — Ты давно здесь?

 — Немногим больше месяца.

 — И за месяц ничего не вспомнил?

 — Нет.

 — А имя у тебя есть?

 — Окружающие называют меня Андреем.

 — Что значит — называют?

 — Это не мое имя. Я не помню своего имени.

 — Прости, пожалуйста, — залепетала Анечка. Ну и выбрала тему для беседы! О чем не спросишь — везде конфуз. Надо его как-то приободрить, поддержать: — Ты не переживай, вернешься домой, встретишься с друзьями, подружками, родителями и все наладится. Я в этом уверена!

 Он посмотрел на нее серьезно и печально, вздохнул и произнес то, чего она совершенно не ожидала услышать:

 — Я не помню своих родителей. А те, которые в настоящий момент ими считаются, погибли в автокатастрофе.

 Анечка громко ахнула, закрыв рот ладошкой. Так он оказывается сирота! Вот в чем дело! И пижама эта казенная! И тапки чужие! А больничной едой можно питаться только в одном случае: когда сидишь на жесткой диете. Нормальный человек эту гадость даже с голоду в рот не возьмет — редкостная отрава (Анечка брезгливо поморщилась, вспомнив мерзкий рыбный суп черного цвета, в котором плавала немытая морковка)! То-то Андрей такой тощий!

 — Ты есть хочешь?

 — Я ужинал, спасибо.

 — Что ты ужинал? Несвежую булку и помои, которые тут упорно называют чаем? — возмутилась она.

 — Еще яйцо, — улыбнулся Андрей.

 — Сегодня дежурит моя знакомая медсестра. Я попрошу ее покормить тебя. Оксана хорошая, она не откажется.

 — Не надо. Оксана на самом деле замечательная. Она всегда меня чем-нибудь угощает, но не стоит злоупотреблять ее добротой.

 — И не спорь со мной. Пойдем в сестринскую. Оксанка, наверное, уже освободилась.

 Оксана тепло встретила Андрея. Быстро достала недостающую чашку, налила кофе. Сделала для него особо толстые бутерброды с колбасой, сыром и листиком салата, щедро полила конструкцию кетчупом. Анечке перепали бутерброды более скромные по составу и толщине. Но она не обиделась. Андрею надо больше есть, а то по нему скоро можно будет изучать анатомию без рентгена — кожа да кости.