– И давно у тебя... избранник? – решил начать с самого безопасного Ичиго.

– Ну, – Рукия стушевалась, отводя глаза и комкая пальчиками подол платья, – Нии-сама сказал, что давно присмотрел мне...

– Бьякуя присмотрел?! – взревел рыжий.

– Ичиго! – вскочила синигами, как будто только что очнулась, – Ты же понимаешь! Я принадлежу благородному семейству! Я многим обязана Кучики, – Рукия глубоко вздохнула, успокаиваясь.

– Рукия, – прошептал Куросаки, взгляд его метался по девушке, как будто он силился рассмотреть её истинные чувства.

– Брат сказал, – спокойно продолжила Кучики, опустив голову, лишь бы не смотреть на друга, – что этот юноша – благородного происхождения. Он - сильный и перспективный, а когда закончит учёбу, вступит в Готей и в скором времени станет капитаном. И будет большим плюсом, если отцом наследника Кучики станет такой, как он... – Рукия сжала кулачки и, наконец, решилась взглянуть в глаза тому, кого всегда считала не просто другом – напарником,... половиной себя. Боль, она ничуть не сомневалась, что причинит ему боль, но был ли у неё выбор?

– Пойми, пожалуйста, – произнесла Рукия, сдерживая всхлип, а глаза защипало, – я из благородного семейства...

– Дерьмо это, а не благородное семейство! – вскричал Куросаки. Комнату сотряс хлесткий звук пощёчины.

– Не смей так говорить о моей семье! – зло прошептала Кучики.

– Если Бьякуе так нужен наследник, почему он не женится сам? – едко осведомился Ичиго.

– Он любит анэ-сан*, – тихо, но твердо произнесла Рукия, защищая названного брата, – тебе ли не знать, что ради неё он поступился своей гордостью и честью клана.

– Да? – Ичиго продолжал рвать и метать, – А почему ты должна поступаться ради клана своей честью и гордостью? Почему он женился по любви, а тебя выдают замуж насильно? Ты хоть видела этого "сильного и перспективного"? Да ты сама скоро станешь капитаном!.. Хотя о чём я? – продолжал ёрничать рыжий, – Бьякуя никогда не позволит тебе стать капитаном...

– Хватит! – Рукия повернулась к нему спиной и обняла себя за плечи, – Хватит. Мы с тобой ни до чего не договоримся, – произнесла девушка сиплым голосом и вышла из комнаты, оставляя самого дорогого человека за чертой. В конце концов, он так и не назвал причину, по которой так взъелся. Настоящую причину. А она так ждала этого. Кучики вздохнула, глотая слёзы. Куда она могла пойти в этом городе, чтобы побыть одной, в безопасности и успокоиться? Первой мыслью было залезть в шкаф, так полюбившийся синигами, но это было бы крайне глупо. А потому, надев свои бежевые сапожки и прихватив плащ, Рукия выскочила из дома Куросаки и поспешила туда, где если и не поддержат идею, что все мужики – бесчувственные чурбаны, то обязательно утешат и накормят чем-нибудь особенным. Например, мороженым с сыром.

Когда Кучики фактически заявила, что выходит замуж по решению клана, Хицугая мысленно попрощался с идеей попить любимый чай в комфортной обстановке. Капитан почти кожей ощутил, как первая волна мощного духовного давления чуть не снесла его со стула. Хицугая с видимым сожалением посмотрел на наполовину полную чашку и чуть не выплеснул жидкость на планшет, когда в него с силой вцепилась Карин. До этого брюнетка спокойно сидела рядом, помогая обновить утилиту датчиков на ноутбуке, а теперь её сотрясала крупная дрожь, и она часто и шумно дышала. Хицугая опешил от такой перемены и, отставляя кружку подальше от края, негромко спросил:

– Карин? Что случилось?

Но девушка не реагировала, лишь сильнее сжимая руку синигами. Блин, так ведь и синяки остаться могут. Тоширо краем уха услышал, как Кучики завела шарманку о благородном семействе, и до капитана дошло: Карин слишком чувствительна к рейацу, а эти двое бестолочей хрен сейчас что способны контролировать. Куросаки же просто размажет сестру тонким слоем.

– Чёрт! – прошипел Хицугая, прислушиваясь к разговору, – сейчас рванёт.

Он, как мог, быстро высвободил руку из мертвого захвата подруги и обнял девушку, прикрывая её и телом, и рейацу, создавая из своей духовной энергии своеобразный щит. Вовремя. Его самого чуть не размазало. Карин, обвив руками торс парня, вжалась ему куда-то подмышку и даже, кажется, зажмурилась.

"Во-первых, надо отсюда уйти, – решил Хицугая, – а то прямые атаки тяжело выносить даже мне. А во-вторых, есть ещё и Юдзу. Блин, Куросаки, почему я должен помнить о твоих сёстрах?"

Тоширо подхватил Карин на руки и незамеченным вышел из гостиной. Зайдя в девчоночью комнату, он нашёл глазами младшую: она лежала на кровати, сжавшись в комок и, казалось, скулила. Хицугая опустил брюнетку рядом с сестрой и поставил небольшой по объёму барьер – так проще и надежней. Затем проинспектировал состояние Юдзу. Повезло, что она гораздо менее восприимчива, иначе все закончилось бы плачевно. Снизу пришла ещё одна волна, и барьер задрожал, но выстоял. Тоширо поднял голову и наткнулся на испуганный взгляд серых глаз.

– Она в порядке, – хрипло произнес он, успокаивая Карин, – сама-то как?

– Нормально, – девушка рассеяно кивнула, – Тоширо, не уходи, – в её глазах мольба сменилась страхом.

– Конечно, – серьёзно ответил Хицугая и сел рядом, давая подруге привалиться к плечу. Он обнял Карин, позволяя ей прижаться ближе, потёрся щекой о её черную макушку и впервые за долгое время ощутил спокойствие и умиротворённость. Внизу тоже всё стихло, но Тоширо не торопился снимать барьер. Так они и сидели какое-то время, пока Карин не решилась заговорить: