– Похоже, он собирается сделать это сам! Видимо, идея его отца – тот хочет, чтобы Драко хоть немного был похож на мужчину.

В наблюдении за тем, как безразличный механизм, называемый в магическом мире правосудием, пускается в ход ради кого-то другого, есть что-то успокаивающее.

– Мой бедный ребенок! Нет! – скулит Нарцисса, поднимаясь на ноги. Два служащих Министерства останавливают её, но она тянется за палочкой. Если вспомнить, как Нарцисса пыталась уничтожить мою подружку, похоже, она весьма ценит артефакты.

По большому счету, Драко всего лишь зудящий комар, раздражительный фактор. Должно быть, он был основным соперникам Гарри Поттера, но я в душе уже вовсе не Гарри. А может, мать его, и не был им никогда.

Люциус вручает запаниковавшему сыну какой-то предмет, который можно закусить. Конечно, он говорит этому придурку, что Малфои не кричат, как маленькие девочки. Нарциссу держат два министерских прихлебалы. Мерлин, надеюсь, они забрали у неё палочку, иначе события выйдут из-под контроля. Пусть-ка на эту сцену посмотрит ещё кое-кто – тот, кто тоже изрядно обижен на Дракусю.

– Добби! – едва слышно шепчу я. Хлопок.

– Господин Гарри… – пытаясь заткнуть домовика, зажимаю ему рот ладонью. Появление домовика на миг отвлекает от зрелища нескольких сидящих рядом со мной человек.

– Тихо. Смотри. Драко ведь никогда не страдал по отношению к тебе особым милосердием, да?

Этот психопат очень медленно кивает – его глазищи уставились на происходящее. С приглушенным криком прижав тыльную сторону запястья той руки, которой пользуется палочкой, к поверхности Кубка, Драко скулит от боли. Вспышка света. Баюкающего руку Драко отбрасывает назад – он выглядит ещё более жалким, чем после прошлогоднего инцидента с Клювокрылом.

Впереди кто-то восклицает:

– Ой, он описался! – Колин только что заработал себе пару галеонов. Я был почти уверен, что он на это не пойдет, но мальчик не просто так попал на факультет Годрика.

Краем глаза замечаю на лице Добби устрашающую улыбку.

– Господин Драко всегда говорил, что Добби плохой эльф. Добби должен был себя наказывать. Сколько сегодня Добби должен продержать руки в огне? И кто теперь плохой? – еле слышно бормочет эльф, посмеиваясь.

Мне не стыдно признавать: иногда этот эльф меня пугает. И я рад, что я его работодатель.

***

– Интересно, разит ли от неё подгоревшим цыплёнком?

– Я не настолько близко стоял, Бродяга, – отвечаю я, глядя в зеркало. В щель полога мне видно, что Дин и Симус, ради разнообразия, решили позаниматься. Отдыхая в тишине в кровати, под защитой щитов, решаю использовать появившуюся возможность и наверстать упущенное с единственным официально признанным человеком, когда-либо сбегавшим из Азкабана… ну, как полагает публика. Мне ли не знать, то это не так.

– И ты говорил, Цисси переживала?

– Она была готова кого-нибудь убить.

– Ну, она всегда ревновала к своим «игрушкам». С другой стороны, все эти годы она изображала показушную женушку – возможно, у Цисси не все в порядке с головой.

– Да уж, неслабый аргумент, если принять во внимание место, где ты проводил время! Кстати, выглядишь лучше, чем на прошлой неделе. Как там во Франции?

– Не жалуюсь. Особенно глядя на ножки сопровождающей вдову Фламеля медсестрички.

Качаю головой:

– Возвращаешься к основным инстинктам, Блэк? Должно быть, выздоравливаешь.

Он хищно улыбается:

– Не возвращаюсь… уже вернулся. Не уверен, гожусь ли уже на игры с медсестричкой и личным секретарем, но, думаю, проведенное в Азкабане время дает мне право на попытку.

– Уже играешь в несправедливо осужденного беглеца от правосудия ради пары меток на кобуре? Вряд ли мне следовало это слышать.

– Почему нет, ЭйчДжей? Строго говоря, ты богатый, знаменитый, весьма симпатичный молодой человек четырнадцати лет от роду – в школе, полной взрослеющих ведьмочек. Удивлен, что ты вообще нашел время со мной поговорить.

– Да хватит уже, Сириус. Единственные, кого стоит принять во внимание, это семикурсницы. Единственные семикурсницы, которых способен затащить в постель подросток, – те, от которых я предпочту держаться как можно дальше.

Он не может удержаться от улыбки:

– В чем дело, приятель? Боишься, что не справишься с парочкой авантюристок? Если уж они раздвинут ноги перед твоей славой – какая разница, они ведь все равно их раздвинут.

– Грубо, но мне сейчас не нужны ещё и эти проблемы. Наверное, ты забыл, насколько они бывают приставучими. Мне следует напомнить, сколько ведьмочек тебя осаждало? – изо всех сил копирую голос Сириуса-подростка: – Парни, Гленда Хоффман никак от меня не отвяжется. Если я начну себя глупо вести рядом с ней, проверьте меня на зелья…