– Нет. Когда жертва уже не может дышать, она теряет сознание. Тогда Афина применит контрзаклинание, или это сделает Флитвик. Если это все-таки сделает судья, Афину дисквалифицируют. Если они будут медлить, я, черт возьми, наложу его сам.

– Само собой, умри девчонка, и Манос не выйдет со стадиона живой – ее убьют либо родители Флёр, либо ты, Поттер. И между Францией и Грецией – а, может, и Англией впридачу – тогда разразится война.

– Совершенно верно, но на этот счет я не волнуюсь. Афина – профессионал, у нее наверняка припасено для меня нечто потемнее.

Ставя щиты и уклоняясь, моя девушка пробует разные заклинания, но они все неправильные. Даже ее чары головного пузыря не позволят наполнить кровь достаточным количеством кислорода. Все эти усилия просто купят ей лишнюю минуту, прежде чем она все-таки упадет в обморок.

Естественно, Афина не сбавляет темпа атаки, и Флёр начинает пошатываться. Поединок почти закончен – сейчас у нее наверняка уже резко сужается поле зрения. Манос наколдовывает веревки с фланга от Флёр, что проходит незамеченным. Веревки связывают ей лодыжки, и она неловко падает наземь. Афина призывает палочку, и как только та касается ее руки, гречанка читает контрзаклятье.

Флитвик покидает свой пост и вскарабкивается на помост к Флёр. Он накладывает пару диагностических заклинаний, неодобрительно при этом взглянув на Афину. Удовлетворившись тем, что Флёр не угрожает опасность, профессор объявляет:

– Побеждает Дурмштранг!

Он приводит в себя мою девушку и помогает ей подняться. На обычно оживленном лице Флёр проступает разочарование. Покинув Шляпу, встречаю ведьму на полпути. От гнева та аж шипит по-французски:

– Я не сумела вовремя выяснить, что это за проклятье. Это ведь было удушающее, черт его побери?

– Ты на верном пути, – отвечаю я ей по-английски, пытаясь подбодрить: – Это дальневосточное проклятье, «Душитель Занга», и оно незаконно в большей части дуэлей первого уровня, но…

Она обрывает меня:

– Да знаю я! Это проклятье точно не для дуэлей первого уровня.

Выражаю ей свое сочувствие:

– Я покажу тебе правильное контрзаклятье, но чуть позже. Если она будет уверена, что я его не знаю, то в следующем раунде может попытаться применить его и на мне. Нет смысла раскрывать свои карты. Не расстраивайся, ты отлично сражалась, пока она не опустилась до темных искусств. Я был уверен, ты сделаешь ее этой комбинацией с огнекрабом.

– Как и я, – ворчит она. Слишком уж она любит соперничать, чтобы не злиться. Флёр просто придется самой в этом разобраться. Что бы я ни сказал, это будет не важно. Должен признаться, её вечное стремление всегда быть первой и ставить себе такую высокую планку – довольно привлекательная черта, и я отношусь к этому с пониманием.

На платформу поднимаются несколько человек и начинают приводить её в порядок ко второму раунду, а голос Бэгмена призывает обратить внимание на вторую дуэльную платформу. Несколько уже оправившаяся от своей хандры Флёр, взглянув мне в глаза, слабо улыбается и кивает.

– Ты победишь Виктора, – слышу я не вопрос – приказ. Приказ, которому с радостью подчинюсь.

– Заставлю его есть землю.

В ее ответе слышу нотку вернувшейся к ней игривости:

– Тогда чего ты ждешь? Только не забудь оставить что-то и мне. В следующем раунде я ему отомщу.

Улыбнувшись, разворачиваюсь к своей платформе. Афина, пожалуй, оказала Флёр услугу, избавив её от излишков наглости.

Шляпа поворачивает ко мне голема лицом, когда я прохожу мимо.

– Рассчитываю на крики боли и кровь. В ином случае я буду сильно разочарована.

Попытавшись справиться с наползающей на лицо злой усмешкой, на миг медлю с ответом:

– Увидишь.

***

В ответ на едва намеченный положенный поклон болгарина еле заметно наклоняю голову. Исходящее напряжение от собравшейся толпы народа можно буквально резать ножом. Пусть большая часть зрителей не слишком умна, но даже до самых тупых дошло, что поединок вряд ли можно будет назвать «дружественным».

Мы оба сдвигаемся с места и выпускаем первые проклятья в миг, когда судья-француз выговаривает:

– Начали!

Из-за пущенного им оглушительного раската грома из моего левого уха бежит струйка крови. А мое заклинание преобразует кусок разделяющего нас помоста в когтистую руку размером с тролля. Отросток подскакивает аж до уровня талии, но Крам распыляет его взрывным.

– Стоп! Предупреждение Хогвартсу! Чрезмерное применение силы и потенциальный смертельный исход! – прерывает нас судья воплем, бьющим по моим барабанным перепонкам.

– Кулак сжимался, – протестую я. Крам уничтожил его прежде, чем тот успел закончить дело. У меня не было намерений выпотрошить болгарина… по крайней мере, публично. Судья пытается предотвратить события, пока всё не вышло из-под контроля. Ну и флаг ему в руки.