Понимаю: что-то затевается, но делаю вид, что я глупый подросток.

— Куда мы пойдем?

— Боюсь, прошло слишком много времени с тех пор, как я садился на метлу, и я подумал, что ты будешь не против полетать в подходящей компании. К сожалению, полет продлится не слишком долго — завтра я должен быть во Франции. Мой друг Николас всё-таки прекратил цепляться за этот бренный мир, и его вдова горюет по нему; её время также подходит. Я попытаюсь её подбодрить и сделать её последние дни на земле чуть терпимее — привезу-ка я ей одного пса, которого видел тут недавно. Запретный Лес в Англии — не самое походящее место для такой собаки, к тому же в прекрасном замке во французской глубинке его характер и перспектива вполне могут претерпеть значительные изменения к лучшему.

Он не теряет времени, желая вывезти Сириуса из страны.

— О! Буду счастлив составить вам компанию. Перед гонкой необходимо попрактиковаться.

— Конечно, я с нетерпением жду нашего совместного путешествия. А теперь мне надо идти и попытаться найти замену профессору ЗОТИ. Легенда о наложенном на должность проклятии ещё раз подтверждается. Боюсь, после месяца пыток Аластор в очень плохой форме. Для восстановления здоровья и разума ему потребуется немало времени.

— Могу я забрать карту?

— Со временем, Гарри. В связи с таким количеством новых людей в замке она, возможно, мне очень пригодится. Уверяю, я хорошенько позабочусь об этой ценной реликвии.

Напрасная трата времени. Я знаю достаточно, чтобы сделать что-то подобное. Отличный вызов моим способностям. Морщусь, когда кости снова вжимаются в только что созданную плоть, — так больно вдвойне. Дамблдор использует момент в качестве предлога для прощания и желает мне спокойного вечера.

***

Следующий день выдается хлопотным. Когда меня отпускают из больницы, выслушиваю всякие вздорные «предположения» о случившемся. Обведя взглядом Большой Зал, вижу кучу разглядывающих меня людей. Слухи, должно быть, обросли невероятными подробностями и превратились в нечто несусветное. Седрик кивает мне и улыбается.

Кручу левой рукой, показывая Гермионе два новых шрама в своей коллекции. Она, похоже, расстроена тем, что пропустила одно из моих «приключений», но это далеко не обычное столкновение с троллем в старом туалете. Два человека проведут в больнице немало времени, а ещё один мертв.

— Уверена, здесь кроется нечто большее, чем ты мне говоришь, — продолжает она подлизываться ко мне, таща меня на следующий урок.

Пихаю её в ближайший чулан и вдохновенно вру. Сомневаюсь, что сказал бы ей правду, даже если бы не дал клятвы. Она заслуживает правды, но не сегодня.

— Гермиона, я бы тебе сказал, если бы мог, но тебе ведь знакомо понятие «обет молчания»?

— Разумеется, Гарри. Оно означает, что человек связан клятвой не говорить о… О, вот почему ты не… прости, Гарри. Я пристаю к тебе, а ты не в состоянии сказать о том, что произошло. Я так рада, что с тобой уже все в порядке! — Она ещё раз крепко меня обнимает.

Забавы ради шепчу ей в ухо:

— Ты понимаешь, что если кто-то откроет дверь, то обнаружит нас в весьма компрометирующей позе?

Она взвизгивает и отскакивает, свалив несколько вещей и подняв тем самым шум. Смеюсь:

— Великолепно, Гермиона, теперь практически все на этаже точно знают, что в этом чулане кто-то есть!

— Прекрати надо мной смеяться!

— О, хорошо. — Мы поднимаем палочки и убираем бардак. Хоть рука и болит, настроение у меня хорошее. Я знаю, кто пытался меня убить, и этот человек меня больше не побеспокоит. К вечеру Сириус будет во Франции, в безопасности, а Дамблдор если и вмешивается в мои дела, то не слишком сильно.

Улыбаясь, продолжаю:

— Ну что, наложим на себя чары невидимости и попытаемся потихоньку отсюда выбраться или просто выйдем отсюда и посмотрим, кто тут поблизости?

— Какой же ты свинтус!

— Или ты всё-таки хочешь поцеловаться и дать всем повод для сплетен?

— Гарри Поттер! Не могу поверить, что ты вообще такое предложил! — Что ж, теперь никто в коридоре не сомневается в том, кто здесь. Она распахивает дверь и пулей вылетает из чулана, ледяным взглядом отметая с дороги нескольких младшекурсников.

Откровенно говоря, это искушение. Гермиона просто лапочка. Умная, как -кловка, преданная, как -паффка, амбициозная, как слизеринка, и удивительно храбрая — мне бы такая не помешала — но нет, так не пойдет. Она слишком напоминает мне Лили — или, если этого недостаточно, она чем-то очень похожа на Ремуса Люпина. Интересно, а не поэтому ли меня подсознательно к ней и потянуло? Новые воспоминания заставляют меня переосмысливать свою жизнь.

Обращаюсь к ней вдогонку:

— Ну брось, что ты там говорила о новостях? Ты вскользь упомянула о них за завтраком прямо перед тем, как Дамблдор двинул речь.