– Леди и джентльмены, мы возобновим слушания в четверть третьего. Напоминаю, что вы не должны обсуждать показания свидетелей ни между собой, ни с кем-либо еще. Приятного ланча.

После перерыва обвинитель вызвал очередного свидетеля – Фрэнка Бруно, адвоката, занимавшегося наследством доктора Гранта. Пожилой, около шестидесяти, сдержанный и серьезный, он объяснил, что после смерти первой жены доктора Гранта его единственным наследником стал их сын, Алан Грант. Женившись на Бетси Грант, доктор пересмотрел завещание, назначив двумя сонаследниками супругу и сына. При этом дом со всем содержимым доставался исключительно Бетси. Мистер Грант также отдал распоряжение, что в случае его недееспособности Бетси Грант получает полное право принимать за него все решения юридического, медицинского и финансового характера.

Отвечая на дальнейшие вопросы прокурора, мистер Бруно сообщил, что наследство доктора Гранта, исключая дом и его содержимое, оценивается в данный момент в пятнадцать миллионов долларов. Он также заявил, что упомянутые в завещании Анжела Уоттс и Кармен Санчес уже получили то, что им причиталось, – по двадцать пять тысяч каждая. Знали ли эти женщины о таком решении доктора Гранта до его смерти, об этом адвокату известно не было.

Затем к перекрестному допросу свидетеля приступил Роберт Мейнард.

– Мистер Бруно, сколько сейчас лет Алану Гранту?

– Ему тридцать пять.

– Буду ли я прав, если скажу, что на протяжении многих лет Алан Грант испытывает серьезные финансовые трудности?

– Я бы согласился с таким утверждением.

– Верно ли, что доктор Грант оказывал сыну серьезную финансовую помощь?

– Да, это так.

– Правда ли, что чуть более десяти лет назад доктор Грант выразил сильное недовольство его образом жизни?

– Такой случай действительно имел место. Мистер Алан Грант работал коммерческим фотографом, но не на постоянной основе.

– Миссис Бетси Грант выражала свое мнение относительно такого положения вещей?

– Да, выражала. Она считала, что ежегодные выплаты Алану должно сократить до ста тысяч долларов, что было почти вдвое меньше той суммы, которую он привык получать.

– Доктор Грант принял соответствующее решение?

– Да, принял.

– Знаете ли вы, какой была реакция Алана Гранта?

– Он был в ярости и потом еще несколько месяцев не разговаривал с отцом.

– Как он относился к Бетси Грант?

– Алан считал, что именно она склонила отца к такому решению, и испытывал к ней сильную неприязнь.

– Мистер Бруно, вы ведь эксперт в области наследственного права, не так ли?

– Надеюсь, что да. У меня за спиной тридцатипятилетний опыт работы в данной сфере.

– Может ли человек, обвиненный в умышленном убийстве другого человека, получить оставленное ему жертвой наследство?

– Нет, никаких выгод от убийства этот человек не получит.

– Таким образом, если Бетси Грант будет осуждена за убийство, Алан Грант станет единственным наследником?

– Совершенно верно.

Роберт Мейнард повернулся к присяжным и сдержанно улыбнулся.

– Мистер Бруно, напомните нам, что получит Алан Грант в том случае, если его мачеху признают виновной в умышленном убийстве.

– Ему достанется все состояние, которое, не считая дома, оценивается в пятнадцать миллионов долларов. Он получит также отцовскую долю в доме, который может стоить приблизительно три миллиона долларов. И наконец, ему причитается личное имущество отца, его одежда и ценные вещи.

– Благодарю вас, сэр, – сказал Мейнард.

– Ваша честь. – Прокурор Элиот Холмс поднялся со стула. – Я знаю, что у нас впереди послеполуденный перерыв. Прошу разрешения вызвать нашего следующего свидетеля на завтрашнее утро.

– Хорошо, – согласился судья Рот и, предупредив присяжных, что они не должны обсуждать обстоятельства дела, а также не читать газет и не смотреть телевизор, если там рассказывается о ходе процесса, объявил заседание закрытым.

Отправляя Бетси Грант домой на машине, Роберт Мейнард сказал:

– Я заеду за тобой завтра в восемь утра, а сегодня вечером тебе лучше немного отдохнуть и успокоиться.

– Да, я так и сделаю, – тихо ответила Бетси и, лишь захлопнув дверь, обратила внимание на окруживших машину фоторепортеров. Откинувшись на спинку сиденья, она закрыла глаза. Весь этот проведенный в суде день казался нереальным. Неужели кто-то всерьез верит, что она могла пожелать Теду зла? В памяти одно за другим всплывали воспоминания об их первых днях. Они познакомились, когда она стала его пациенткой, – каталась на коньках, упала и сломала ногу. Перелом был тяжелый, и врачи в отделении неотложной помощи послали за доктором Грантом.