– А те, что были с нами в Веддерберне? – их видно не было.

– Я отправил их по другой тропе, - сказал Роан. – Сказал, что для нас троих есть еще одно задание. Может, разведем костер? Мы не ели, когда ушли из Веддерберна, и здесь так холодно, что закаменеть можно.

– Не стоит, - он успокоил дыхание, расслабил напряженное тело. Он видел себя при дворе, косые взгляды товарищей Силовиков, сложные вопросы, демонстрация верности Кельдеку, которую он требовал на малейшие отклонения от приказов. Он чувствовал себя птицей, что сбежала из клетки и только расправила крылья, как его опять сунули в клетку и заперли дверцу. – Вы рисковали, следуя за мной.

Таллис собирал хворост. Лунный свет блестел на броши оленя, что скрепляла его плащ, эмблема человека короля. Роан начал снимать седло с лошади, Флинт подошел к Молнии, которую бросал с неохотой. Для путешествия по стране, чтобы остаться незаметным, черная чистокровная лошадь подходила плохо.

– Если мы вернемся в Летний форт к утру, то риска почти нет, - сказал Роан, оглядываясь, словно проверяя состояние командира. – Это мое обдуманное решение. Ты лидер, решать тебе.

На миг ему показалось, что его заместитель предлагает им троим уйти к мятежникам. Но потом разум отогнал эту мысль. Такого решения быть не могло. Выбора не было. Он посмотрел на Таллиса, который мог и не слышать их.

– Уверен? – прошептал он.

– Увереннее некуда, - сказал Роан.

Такое заявление при дворе или остальном отряде Оленя привело бы к обвинению в измене. Кодекс Силовика требовал верить королю телом, духом и разумом, власть короля была превыше всего. И нужно было оставаться верным ему. За сомнения в этом быстро убивали.

– Тогда отправляемся утром, - сказал он. Прошлой ночью груз исчез с его плеч, он верил, что он свободен от двойной жизни шпиона Регана при дворе. Но свобода длилась недолго. Конечно, Силовик мог пригласить их поспать у костра и зарезать во сне, а потом скрыться. Он совершал поступки и хуже. Но не теперь. Не после того, как успел сделать вдохи иным человеком. – Вы брали еду?

Роан и Таллис поделились с ним едой. Он был в дозоре, пока они спали, он не знал, сможет ли сбежать, показали ли они так доверие к нему. Среди ночи он поднялся проверить сумку с ценным, хоть и воняющим грузом. Она пропала. На ужасный миг он подумал, что упустил момент, когда Роан или Таллис открыли ее, поняли все и забрали, чтобы показать королю. А потом понял, что ее забрала Шалфей.

Реган хотел бы не этого.

В этом она была права. Для Регана дело было важнее, он ожидал этого и от товарищей. Если бы Реган был жив, он бы хотел, чтобы Флинт вернулся и был Силовиком, вернул доверие короля. Он годами работал, чтобы занять место лидера отряда Оленя и верного друга Кельдека. И хотя недавно он показывал непослушание, Кельдек, похоже, все еще видел в нем друга, иначе не рассказал бы о втором Зовущем.

Он почти слышал голос Регана: «По какой-то причине твои товарищи пришли забрать тебя. Ты успеешь вернуться за те шесть дней, что дал тебе Кельдек. Ты можешь сопроводить его в Зимний форт, увидеть этого Зовущего. Оцени угрозу и отправь послание в Тенепад. Дело выше личных желаний, Флинт. Не мне тебе говорить».

Роан позже проснулся и заменил Флинта, пока тот спал, и сны были обрывками, полными жестокости. На рассвете они отправились в Летний форт к королю. Они почти не говорили.

Глава первая:

Зима сжимала крепко в кулаках горы, земля была такой твердой, что ее не могли разбить даже самые сильные мужчины. И мы оставили голову Регана в камне, запечатав ее там магией.

Присутствовали все мятежники, как и клан доброго народца, что жил под Тенепадом в своей сети туннелей и комнат. Место, названное Сгибами, было волшебным, это место меняло форму. И в этот день мы прощались с любимым лидером.

Ожика, мудрая женщина из северников, произнесла молитву и заклинание, и в горе открылась яма нужного размера для головы в дубовом сундуке. Тали и ее брат Фингал поставили туда сундук, Милла держала лампу. Сумерки казались правильным временем для погребения нашего лидера.

Тали произнесла слова прощания и благословения. Ее речь была короткой, она с трудом держала себя в руках. Из-за неровного света лампы татуировки воронов на ее шее оживали, словно летели по прямой. Ожика коснулась ладонями камня, и гора сомкнулась, словно там никогда и не было ямы.

Мы дрожали в толстых плащах. Снег лежал в горах, ветер пел песню зимы. Когда мы попрощались, мы ушли в тепло столовой Тенепада. Место было под землей, не считая тренировочного поля. Там Андра занималась с воинами Тенепада, пока Тали, новый лидер мятежников, придумывала стратегию для свержения Кельдека.

Нам оставалось меньше года. Поддержка сильного северного атамана, Лэннана Долгорукого, была важной для атаки на следующем летнем Собрании. Пока это время не настало, нам нужно было создать армию из людей и доброго народца, сильную и единую армию против короля и его Силовиков. Задача была почти невыполнимой. Добрый народец не доверял людям. Они не доверяли и друг другу. Зачем им так рисковать собой, если можно просто затаиться и ждать под землей, когда плохие времена пройдут?

Ответом была я. Я долгое время мирилась с тем, что я – Зовущая, человек с необычным даром, позволяющим видеть, слышать и призывать добрый народец, где бы они ни были. Человек, что мог убедить их работать с людьми ради общего блага. Призвать сражаться. Это мне еще давалось с трудом. До сих пор. Призывать их в опасность, грозящую смертью, казалось мне неправильным. Для Регана важнее всего было дело. Если мятеж можно совершить, то тревоги, как он говорил, нужно отгонять. Мы должны были подготовить все, чтобы тиран точно пал. Это знали все в Тенепаде.