Я знала, что могу срастить сломанные стебельки и ветки, и даже приживить оборванные плоды, но стоит ли это делать?

— А вы что?

Мальчик присел на корточки рядом со мной.

— Мы все вкопали обратно. Выбрасывать ничего не стали: думали, ты придешь и приделаешь.

Я стала приделывать. Даже если покушение повторится, не в моих силах оставлять свои творения в таком виде. Мне тогда ясно казалось, что они страдают от боли и унижения, и если я лишу их своей заботы, то случится что-то очень плохое.

Мальчик так и сидел, неотрывно следя за моими руками, и это не позволяло отвлечься, чтобы успокоиться и подумать об Оуэне Брюсе.

Едва рассвело, пришла расстроенная Валя.

— Привет, Ась. Вот что эта дура натворила. Ты сможешь исправить?

— Натворила я. А она разрушила. Пытаюсь.

Валя села прямо на землю.

— Не сердись. Я ее за волосы оттаскала.

— И что? Она обещала, что больше не будет?

— Нет, но… Эрик теперь сторожит. А я ей сказала, что еще раз — и сообщу Тиму. Он вмиг вернет ее туда, откуда взял.

— Эльвина — моя двоюродная сестра, — торопливо заговорил Эрик. — Если Тим узнает, то выгонит ее навсегда, а значит, и меня сюда больше не привезет. Не говори ему, ладно?

— Да ты тут при чем? — отмахнулась от мальчика Валя. — Думаешь, ради тебя одного портал не сделают? Брось.

Эрик шумно вдохнул носом и с тихим упрямством спросил:

— А если нет?

— Да за одними тоже ездят, — нетерпеливо обнадежила Валя. — Я о другом беспокоюсь… Эрик, иди поспи!

У мальчика, действительно, сами собой закрывались глаза, и она удачно использовала это, чтобы его спровадить. О чем-то ей не хотелось говорить при нем.

Однако Эрик отличался упрямством, абсолютно нормальным для всех островитян: он не двинулся с места и не свел угрюмого взгляда с оставшегося фронта работ. Поэтому я пообещала:

— Не скажу. Я сама с твоей сестрой разберусь. По-своему.

В этот момент мне пришли на память замечательные зеленые фурункулы, образовавшиеся на юных телах соседок по комнате в детском лагере. Хотя воспоминания эти крайне неприятны, сейчас я готова была повторить тот подвиг.

Угроза, основанная на четком представлении, как ее воплотить, звучит очень убедительно, и Эрик успокоился.

Когда он ушел, Валя спросила:

— Что ты с ней сделаешь? Можно посмотреть?

Бедная Эля! Ну никто ее не любит, даже двоюродный брат. Впрочем, если она все свои проблемы решает таким образом, то жалеть ее бесполезно.

— А о чем ты волнуешься?

Валя страдальчески поморщилась.

— Лицо терять не хочу. Это же типично бабская разборка, и вовлекать в нее парней, знаешь ли, ниже моего достоинства. К тому же, она ведь именно шума и добивалась, чтобы не только мне с Эриком, когда мы ее застукали, а во всеуслышание заявить, как плохо из-за тебя мы тут питаемся, и как ты нам мозги запарила, раз мы этого не понимаем.

Засунув обе пятерни в грунт с повядшими растениями и убедившись, что в него, в виде живительной силы, проникает мое желание увидеть их здоровыми, я внимательно посмотрела на Валю.

Командир в юбке. Точнее, в шортах. Милые пушистые завитки, выбившиеся из короткой косички, и нежная кожа здесь никого не обманут — это не слабачка. Все проблемы мирного жизнеобеспечения островитян решает она, потому что у нее это получается лучше, чем у кого-либо другого. Даже независимая самовлюбленная Аля беспрекословно чистит картошку по ее указанию; даже Галя, способная в драке уложить ее одним приемом, пойдет куда она скажет и принесет то, что нужно; даже Тим, теперь и капитан, и командор, по одной просьбе, без выяснения необходимости, отправит ей помощников, сколько она попросит. Не сложилось у нее только с Элей. Почему — понятно. Эля не такая, как девочки-островитянки. Но чем, кроме непонятного для них желания демонстрировать агрессию, она отличается?

— Зачем вообще ее сюда привезли? — спросила я, не рассчитывая, что Валя сможет ответить. — Вас достаточно всегда было.

— Для Германа, — легко ответила она. — Ему было слишком плохо, когда ты пропала. И Королева, похоже, не надеялась, что ты вернешься, иначе так бы не поступила.

Э-э-э. О.

Я и забыла, что прямолинейность — неотъемлемая черта Валиной натуры. Что подумала, то и сказала.

— Что-то я не заметила, чтобы все здешние парни были обеспечены девочками, — подавив нервный смешок, возразила я.

— Но они и не в трауре, — отозвалась Валя. — Германа тогда надо было отвлечь от мыслей о тебе, переключить на что-то жизнерадостное и приятное… И как же она верно поняла свою задачу! А ведь Королева напрямую ничего ей не говорила, я точно знаю.

Ой, противно почему-то стало. Подпитываемые моей энергией растения, едва воспряв, всколыхнулись.

— А… нельзя было пригласить девочку, более подходящую для Острова?

— Такую, как мы? — правильно поняла Валя. — Мы подходим для Острова, а Остров подходит для нас, мы позаботимся и о сытной еде, и о чистом белье, и о веселых праздниках, но как от подруг, парням от нас толку ноль. Рохли мы.