Шрифт:
И сержант Тирр, и дядюшка Крилло были до того возбуждены предстоящим заплывом, что забыли договориться о финише. И теперь стоило одному вырваться хоть чуточку вперед, другой прилагал все усилия, чтобы непременно обогнать его. Так они плыли, обгоняя друг друга и не замечая, что удаляются от старта все больше и больше.
Между тем река стала уже: по обеим сторонам были нарисованы густые заросли кувшинок. Сержант Тирр к этому времени на метр-другой обогнал дядюшку Крилло, но тут длинный стебель водяной лилии обвился вокруг его ноги. Для такого сильного пловца, как сержант Тирр, опасности это не представляло. Но ему стало щекотно, он задергал ногой, сбился с ритма, а в это время дядюшка Крилло вырвался вперед. Борьба обострилась, оба так мощно работали руками и ногами, что синева речной воды сбивалась в пену.
Но наши пловцы забыли еще об одном немаловажном обстоятельстве. Если в настоящей жизни расстояния измеряются в метрах и километрах, то в Рисовании — величиной альбомного листа. Кончался лист — обрывалось все нарисованное, в том числе и речка Луллу.
Наши спортсмены так раззадорились, что конца страницы не заметили. Речка кончилась, и пловцы попросту вылетели за пределы страницы… прямо в сугроб.
— Наяву или во сне вижу этот белый снег? — закричал от неожиданности сержант Тирр.
— Мне все-таки кажется, что наяву, — ответил никогда не терявший присутствия духа дядюшка Крилло. — Наверно, мы свалились в Снежногорье. — Он как цапля, попеременно вскидывал то одну, то другую ногу. — Люди добрые, помогите!
Спасибо Керсти, она нарисовала и в Кукарекии, и во всей Стране Рисовании немало добрых, отзывчивых людей. Нашлись хорошие люди и в Снежногорье. Тепло одетые лыжники, конькобежцы и ребята с санками несказанно удивились, увидев двух мужчин в плавках, но не растерялись. Остроносик Зеленец как раз стоял на трамплине и готовился к прыжку, когда увидел горе-пловцов.
— За мной! — скомандовал он пристегивавшей крепления стирательной резинке. — Мы должны им помочь, иначе они замерзнут. Вперед!
Он ринулся вниз с трамплина, за ним резинка, оба очень удачно приземлились, подкатили прямо к попавшим в беду и затормозили так лихо, что сержанта Тирра и дядюшку Крилло обдало снежной пылью.
— Благодарю вас, — нашелся всегда неизменно вежливый дядюшка Крилло, — но нам вовсе не жарко…
Сержанта хватило только на «бр-р-р» — и оба в момент покрылись гусиной кожей.
— Эх, был бы на мне хотя бы любимый черный цилиндр!.. — промолвил дядюшка Крилло.
— А мне не помешала бы моя фуражка, — согласился сержант Тирр. — Макушка бы не так мерзла.
— Терпение, сейчас поможем, — одобрил их Зеленец.
Он попросил резинку расчистить место вокруг пострадавших и нарисовал там шелковистую зеленую травку. Сразу стало теплее. Потом он несколькими штрихами набросал шалаш из веток, а подоспевший с катка остороносик Краснец, занимавшийся фигурным катанием, развел у входа в шалаш костерок. Теперь пловцы-марафонцы не замерзнут.
Но как попасть обратно в Луллуметса? Через глубокие сугробы и без одежды? Нарисовать одежду — это вам не пара пустяков, тут не каждый остроносик справится, а все, кто умеет, работают в ателье мод Кукарекии.
Ни сержант Тирр, ни всегда находчивый дядюшка Крилло никак не могли придумать, как вернуться обратно, ведь край альбомного листа с Луллуметса так загнулся над Снежногорьем, что за здорово живешь назад не влезть.
Купание с сюрпризом
Тетя Цирпа разомлела на солнышке в безветренной ложбинке на песчаном пляже. Ей стало жарко, и она решила окунуться. Припомнив наставления шофера автобуса и водрузив на нос солнечные очки, отыскала указатель в виде стрелы, острие которой показывало в сторону реки. На указателе крупными буквами значилось: «КУПАТЬСЯ ЗДЕСЬ». А чуть ниже красовался огромный лиловый тюльпан.
Тетя Цирпа мысленно поблагодарила тех, кто позаботился об указателях, потому что при всех прочих своих достоинствах плавала она неважно. А возле указателя она смело вошла в воду по пояс, присела — плюх! — брызги полетели, и смело ступила дальше…
Хорошо в Луллуметса! Всегда светит солнце, облака неподвижны в голубом небе, погода всегда замечательная, раздолье любителям летних забав. К тому же на опушке соснового леса нарисована будка с пестрой крышей, где продается лимонад, мороженое и другие вкусности.
Пинн сбегал в киоск и вернулся с двумя вафельными стаканчиками, наполненными вкусным мороженым с изюмом. И вот сидят они с Сири в лодке, лижут мороженое и размышляют, куда подевались сержант Тирр и дядюшка Крилло.
— Наверно, устали и вышли на берег отдохнуть перед обратной дорогой, — предположил Пинн и вдруг увидел, что его красно-белый поплавок ушел под воду. Это было так неожиданно, что он обеими руками ухватился за удочку, а мороженое плюхнулось за борт и тут же расплылось белым сладким пятном. Пинн потянул удочку из воды… но рыбы не было. Зато рядом во весь свой лягушачий рот хохотала лягушка: «Ква-ква-ква!» Это она, негодная, подшутила над Пинном и потянула поплавок на глубину. Неизвестно, сколько она потешалась бы над неудачливым рыболовом, не заметь растекающегося мороженого — она кинулась лопать его, чавкая и причмокивая.