— Как этот чертенок-тюлененок попал сюда в речку Луллу? — крикнул он с берега.

Скрепп работал раньше в игрушечном цирке Каарли и Керсти, открывал и закрывал занавес. Кстати, там он научился очень метко кидать кольца. Ну и, разумеется, круги… Были в цирке и тюлени, поэтому Скрепп сразу узнал пришельца.

Бедный тюлененок зацепился губой за крючок и не знал, как от него избавиться. Выглядел он испуганным и несчастным.

— Возможно, этот тюлененок из цирковых, — предположил Скрепп. — Кто, как не Керсти, мог его здесь нарисовать? Похоже, она и не подозревает, что обычные, не дрессированные тюлени живут в соленой воде, в море, а не в реке. Да, несомненно, это цирковой, а значит, дрессированный тюлень. Он должен понимать команды.

Скрепп залез в лодку и велел тюлененку подплыть поближе. Тот сразу выполнил приказ — понял! Скрепп осторожно вытащил крючок, при этом Тютя (так Сири успела окрестить тюлененка) сделал такую уморительную гримасу, так повел усами, что Сири громко засмеялась и захлопала в ладоши, будто она и впрямь сидела в цирке.

— Пусть Тютя поищет тетины Цирпины очки, — придумала Сири и даже заерзала от предвкушения удовольствия.

Скрепп скомандовал Тюте — и тот скрылся под водой, но уже через минуту вынырнул с очками вприкуску.

— Раз он такой умный и послушный, можно было бы послать его посмотреть, куда это запропастились сержант Тирр и дядюшка Крилло, — сказала тетя Цирпа.

— Такой команды я не могу ему отдать. Не умею, — огорчился Скрепп. — Я ведь никогда их не видел и не смогу описать их внешность.

Пинн рассказал о заплыве, и Скрепп серьезно обеспокоился, сказал, что надо немедленно начать поиски.

— Может, попросить спасателей, чтобы они взяли нас на борт и обследовали реку? — предложил он.

Спасатели были неподалеку — они поспешили сюда на зов тети Цирпы и, убедившись в том, что их помощь уже не нужна, остались просто так.

— Милости прошу, — пригласил водитель быстроходной моторки в белой капитанской фуражке с золотым якорем. Дядюшку Крилло он знал лично — до того, как перейти работать в Луллуметса, он был таксистом в Кукарекии.

— Может быть, тетя Цирпа останется здесь на тот случай, если мы разминемся и пловцы вернутся сюда раньше нас, — сказал Скрепп. — А Тютю возьмем с собой. Боюсь, в теплых водах Луллу ему не по себе, тюлененка надо бы куда попрохладнее. Может, имеет смысл нарисовать в Снежногорье кусочек моря?

Тетя Цирпа с большим удовольствием согласилась остаться: после неудачного купания ей не улыбалось нестись по реке на моторке.

Моторка подошла к берегу, Скрепп, Пинн и Сири забрались в нее, туда же Скрепп втащил и Тютю, ведь если бы он плыл следом, то мог бы пораниться о лопасти гребного винта.

Парень в капитанской фуражке включил мотор, они отвалили от берега и на полной скорости понеслись вниз по течению. Нос моторки приподнялся над водой, корма осела так, что Сири, стоявшая с Пинном за ветровым стеклом, завизжала. Корма сидела глубоко в воде, и от нее расходились высокие волны, они с шумом катились к берегу и колыхали коричневатые заросли рогозы.

Сержант Тирр и дядюшка Крилло вот уже более получаса сидели на корточках в своем шалаше и ждали. Оказавшие им помощь спортсмены отправились на спортбазу Снежногорья к коменданту Мишане-Ушане просить для пострадавших горячего чаю и одеяла. Они обещали раздобыть и снегоход с пропеллером, чтобы было на чем доставить пловцов до большой дороги, ведущей в Кукарекию. Коменданта звали Мишаней-Ушаней потому, что он постоянно носил меховую шапку-ушанку.

Чтобы как-то скоротать время, дядюшка Крилло рассказывал сержанту Тирру о былых временах — он был большим любителем истории.

— Чтобы достойно участвовать во всем том, что сейчас происходит, мы непременно должны знать, как все было раньше.

О далеком прошлом Страны Рисовании он слыхивал от кукарековских стариков, а они, в свою очередь, от тех, кто еще старше. В те далекие времена в Рисовании не было таких прекрасных городов, как Кукарекия, где так хорошо и весело жить. Тем более не было таких замечательных спортбаз, как в Снежногорье, таких благоустроенных пляжей, как в Луллуметса. А уж полет на ракете, стартовую площадку и вообще ракетодром нельзя было себе представить и во сне. Если на то пошло, то в стародавние времена не было и самой Рисовании, была только узенькая Доскандия. У настоящих детей тогда вообще не было тетрадей для рисования, не говоря уже о разноцветных карандашах. Они писали и рисовали грифелем на небольших пластинах в деревянных рамках. Если им приходила в голову какая-нибудь новая идея, прежний рисунок приходилось стирать тряпочкой. Не было тогда и детских садов или кружков, где настоящим мальчикам и девочкам так весело и интересно и где старшая сестра мальчика Каарела — Керсти так хорошо научилась рисовать.

— Мы должны радоваться тому, что живем в такое прекрасное время, — закончил дядюшка Крилло свой рассказ.

— Нам бы таких времен еще дождаться, когда совсем не надо будет одеваться, — ответил сержант Тирр, который мерз сильнее, чем дядюшка Крилло, потому что в детстве не любил рыбий жир и теперь был очень тощий.

— Ну-ну-ну, до таких крайностей мы не доживем, — добродушно пожурил его дядюшка Крилло. — Ведь это значит вернуться к доисторическому прошлому, когда даже рисованные человечки ходили в звериных шкурах. А мы хотим, чтобы у нас была красивая одежда, чтобы ее было как можно больше, да и не только одежды, а вообще всяких нужных вещей. Чтобы не было недостатка ни в чем, вот к чему мы стремимся.