Лично преданные Сигизмунду войска заперлись в палатах и крепко держали оборону. Они настолько крепко забаррикадировались, что взбунтовавшимся пришлось дымом выкуривать их из укреплений. Только перестарались слегка… ну или нарочно. Гнилушки – страшная сила. Несколько часов выкуривания. А потом топорами быстро взломали баррикады и достали свежих покойничков еще тепленькими.

Кампания на западе закончилась. Насколько это было возможно в той ситуации. Сложность заключалась только в том, что непонятно с кем заключать договора. Ядвига ведь тоже задохнулась в том дыму. А Сигизмунда бы, конечно, лучше было взять живым. Чтобы все по уму и по порядку оформить. Но что сделано, то сделано.

Оставался, правда, третий корпус, осаждавший Запорожье. Но со слов Казимира туда еще при отступлении от Киева послали гонцов. Так что, скорее всего осада снята, а войска медленно отходят на Балканы.

Глава 9

10 мая 1387 года, Хаджи-Тархан

После поражения под Хаджи-Тарханом события в степи развернулись вполне предсказуемо, как для Тимура, так и для Дмитрия. От Мамая отвернулись все его сторонники, и он оказался вынужден бежать в Москву. Больше просто некуда.

Зачем? Чтобы получить поддержку и вернуть престол. Ведь он был нужен Дмитрию и прекрасно это осознавал. Поэтому очень обрадовался желанию Императора созвать Курултай султаната, ожидая своего повторного утверждения через этот важный для тюркских народов общественный институт. Степь уважала Дмитрия и не могла ему отказать в призыве. Тем более что он был носителем золотой пайцзы, выданной ему еще ханом единой Золотой Орды. Таких людей было немного и с ними считались. Мало кто в степи радовался падению ее значения и могущества. Многие испытывали ностальгию по былым дням.

Несмотря на ожидания Мамая, Дмитрий вынес на повестку Курултая два вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?». Тот даже растерялся от такого поворота.

Как несложно догадаться - крайнего нашли быстро. Им оказался Мамай, весьма непопулярный последнее время в степи. Два серьезных поражения и потеря столицы лишили его уважения у грубоватой и простой аристократии султаната. Ведь тот, кто побеждает, за тем и Бог. Обвинили. Осудили. И казнили. Быстро. Оказывается, у Дмитрия для этого все было готово. Получаса не прошло, как голова Мамая упала в корзину секвестора. А следом отправились и преданные ему войска – их к тому времени уже подпоили и скрутили без лишнего шума. Не очень красиво, но мстители Императору были не нужны, как и эксцессы.

Вообще-то изначально казнить Мамая не предполагалось, ведь его дочь не так давно была выдана замуж за младшего сына Дмитрия. Планировалось просто отстранить его от власти и поселить где-нибудь с почетом. Но вот беда – девушка умерла родами. Все-таки уровень развития медицины, несмотря на все усилия Императора, был еще совершенно ничтожный. Поэтому Константин Дмитриевич удрученный потерей и своей супруги, и своего первенца, нисколько не возражал обезглавливанию бывшего тестя.

А дальше, не давая участникам Курултая отойти от зрелища казни, Дмитрий выставил свою кандидатуру на престол султаната. Прямо там, на площади у секвестора. Ну а что? Воинская удача при нем. Деньги есть. Земли есть. Войска есть. Даже золотая пайцзы имеется. Всем кандидатам кандидат.

Оспаривать самовыдвижение никто не решился, как и голосовать «против».

С одной стороны – страшно. Тут и дураку было понятно, что Император все это подстроил. А отправиться вслед за Мамаем никому не хотелось. С другой стороны – а почему, собственно, нет? За последние два десятилетия экономические и политические связи между Москвой и степью Белой Орды так окрепли, что никто уже и не мыслил жить порознь. Империи требовалось мясо, кожи и шерсть. Степнякам – промышленные товары и защита. Да-да, именно защита. Потому что справиться с войсками Тимура они сами не могли.

Так что теперь, в разгар весны 1387 года, Дмитрий спускался к столице Половецкого султаната на кораблях Волжского флота. Новым подданным требовалось доказать свою дееспособность и право на управление степью.

Волжский флот…. Звучит-то как? И выглядело не хуже.

Для достижения гегемонии в бассейне Волги и Каспийского моря Дмитрий начал еще в 1385 году строительство парусно-гребных кораблей. Получились довольно интересные небольшие шхуны с развитым парусным вооружением и банками тяжелых весел, на каждом из которых садилось по три-четыре человека. Действовать на мелководье они полноценно не могли из-за осадки. Но ходить по относительно крупным рекам были в состоянии. Причем быстро. А еще они несли пушки. Что, совокупно с возможностью уверенно действовать в Каспийском море, было бесценно. Да и тренировка изрядная – после полноценного введения Днепровского обводного канала в строй, они были бы очень востребованы и на том участке, и в акваториях Средиземноморского бассейна. Для выхода куда-то дальше они, конечно, были маловаты.

Бух! Бабах!

Жахнул выстрел «Единорога», изумив всех гостей и жителей Хаджи-Тархана. Особенно после внушительного взрыва, поднявшего массу грунта в воздух и осыпав в округе. Но весьма аккуратно – чтобы ничего не повредить. Рано было пускать кровь.

Тимур вздрогнул и, чуть помедлив, вскочил, бросившись к окну. Оттуда открывался прекрасный вид на Волгу. Легкие шхуны шли в кильватере, прибирая паруса и выставив весла. Семь штук. Не так, чтобы много, но они несли артиллерию и множество латников – легионеров….