На следующий день когда хирурги вошли в ординаторскую, там уже была Люба. Она дождалась пока соберутся все. Одной из последних вошла Катя. Затем появился Борис и Валера.

вот вошла я сегодня в ординаторскую и поняла, что за те пол века, как я пришла сюда работать ничего не изменилось. Так же мужской коллектив, те же у всех амбиции, самомнение. И так же нет поддержки товарища рядом. Не знаю, кто виноват. Заведующий. Директор, а может мы сами? Чего Вы боитесь в лице Екатерины Ивановны.? Конкуренции? Боитесь, что через пару, тройку лет будете рады ей ассистировать. Зачем Вы доводите человека до слез? Почему вместо того, чтобы протянуть руку помощи, подбодрить, объяснить. Вы стараетесь утопить друг друга. Это касается всех, особенно новеньких, молодых, а тем более женщин. Ко мне тоже было такое же отношение. Со мной не разговаривали пол года. За что, спросите вы. Отвечу. Я была женой ведущего врача клиники и дочерью директора. Ох как я ревела тогда. Правда, через год все изменилось. А через три это стало мое отделение. Через пять мне принадлежал весь институт. И пока я здесь работала, такого отношения между коллегами больше не было. Мы лучшие, только потому, что умели сознаваться в своей неправоте и признавать свои ошибки. Не нравится мне сегодняшнее положение вещей. А следовательно надо принимать жесткие меры. Я возвращаюсь на работу. Консультантом. Борис Александрович, организуйте мне пожалуйста рабочее место, и измените с Валерием Александровичем штатное расписание. Займусь кА я порядком в родной хирургии.

– Любовь Александровна, кабинет заведующего Вас устроит?

– Нет Борис Александрович, стол и кресло в ординаторской, пожалуйста.

– В течение часа, Вас устроит?

– Да, а пока подготовьтесь к обходу.

Валера с Борисом вышли в коридор.

– Лерыч, мы пропали.

– Боря, не так пессимистично. Мы с тобой у нее учились, и требования все знаем. Мы живем под одной крышей. Она тебе рубашки гладит каждое утро. Права она. Начнем с общей хирургии, а потом все отделения подтянем. Распустил я народ. Слушай, если действительно не взяться за дисциплину, то еще и отец на работу выйдет. А тогда мы точно пропали.

Вечером Катя кормила мужа ужином.

– Ну и как на работе? Или родишь мне сына?

– Тарасик, давай подождем с сыном. Бабушка вышла консультантом. Сегодня брала меня на аппендицит. Я сама оперировала, представляешь, а она крючки держала. Короче Петр Петрович получил выговор и должен сдать ей экзамен. Дима сегодня отвечал, классно. Вот он крут. Все помнит, все знает. Даня, ничего, но иногда плавает. Костя пошел учить, его она отчитала так, что все предпочли удалиться и встретились в библиотеке. Литература уже была готова. Оказалось, что она еще вчера распорядилась. Обход прошел на ура, пациенты счастливы, врачи довольны. Дядя Валера, сегодня сказал, что обращаемость и очередь на стационар увеличилась вдвое. Это по платному отделению. Дядя Федя, счастлив, хотя она сегодня назвала его старым болтуном. Вечером за ней зашел дед. Все.

– Да, институт гудит. Говорят она оперировала?

– Да, резекцию кишечника, ну ту Петину.

– Я смотрел срезы, экспресс биопсию. Не знал, что она. С Петей?

– Да, он потом курить с ней пошел. Долго они разговаривали.

====== Часть 168 ======

– Света, давно не виделись. Как ты?

– А ты не представляешь? Переехала, обживаюсь. Ты бы зашел, как – нибудь.

– Зайду, Света. Ты ипотеку взяла?

– Да, на половину квартиры Тигран дал. Все таки совесть заела. Даже предлагал вернуться к нему на работу. Я отказалась. Слышала, Любовь Александровна вышла на работу. С кем теперь твоя Глаша?

– В садик пошла. Довольна. Тема учится. С Ульяной непонимание, она теперь у бабушки с дедом живет. С Алиными родителями. Я хожу в гости. Я с ними не лажу, конфликт из-за Темки был. Плохо, что дочь не со мной, но может перебесится. Вон Валеркина Юлька перебесилась.

– Она у меня на практике. Хорошая девочка. А поклонник у нее так вообще. Он и внешне хорош, и врач от бога. А она еще хвостом крутит.

– Зайду, договоримся и зайду. Ты ночами спишь?

– Со снотворным. Договоримся. Я ждать буду, Боря.

Вернулся в отделение только чтобы собрать вещи. В коридоре стоял отец.

– Ты куда? Мать говорит, просил Глашу из сада забрать.

– Да,я к Ульке. Вот взял яблоки, апельсины.

– Хорошо, привет передавай. Мать как на работе?

– Строит всех, а так нормально. Она даже оперирует.

– Следи, чтобы не увлекалась. Зачем она вам на работе? Ушла и ушла, нет вернулась. Я места себе не нахожу, я не могу один, Боря, ты понимаешь, мне одному дома делать нечего. Я обед приготовил, на домработницу накричал. Она бумаги перекладывает. А федя, что? Рад, мать рядом, да?

– Папа, прекращай. Тоже выходи. Работай хоть пол дня. Можешь в администрацию, а хочешь в отделение.

– Типа вы обрадуетесь?

– Типа, да. Сережу разгрузишь. Он может в свое отделение спуститься, душу отведет. Папа, если силы есть, то выходи.

– Валерка не одобрит. Вроде как я его подсиживаю.

– Это он сказал?

– Это я подумал. Ладно, ты мне лучше скажи, что у тебя в личной жизни? При матери и медсестер не пощупаешь.

– Да мать не причем. Во первых у нас новая старшая. Неуставные отношения она не приветствует. А мне с ней конфликтовать неохота. Во-вторых пока я был человек семейный на меня всерьез никто не претендовал, теперь иначе. В-третьих, Ульянка и так бузит.

– В-четвертых, тебе кто-то нравится?

– Папа об этом я еще не думал, не то чтобы говорить.

– Так ты подумай, а то злой стал. Меня работать заставляешь, а мне далеко за семьдесят.

– Не волнуйся папа.

– Боря, еще картошки?

– Спасибо, cалатика добавь. Вот в самый раз. Вкусно, ты хорошо готовишь.

– Плохо, Боря, я почти не умею готовить. Вот только картошку с мясом.

– Зато картошку с мясом очень вкусно. Света, дома ты другая, спокойная.

– Не смущай меня, ты кушай, Боря.