– Ясно.

В трубке опять раздались гудки. Маша вытерла слезы и пошла в ванну. Просидела она там более часа, затем пошла спать.

Илья ждал жену, он уже минут сорок лежал в кровати и ждал, но вода в ванне лилась и лилась. Затем Мария юркнула под одеяло. Он хотел обнять ее, но она его оттолкнула.

– Не сегодня, Илья вот, не до тебя, честное слово.

– Что-то случилось?

– Не прикидывайся овечкой, у самого тоже рыльце в пушку.

– Я не понял.

– И не надо, спи. Я хочу поменять фамилию, я успею до конференции?

– Ты же не хотела. И к чему такая срочность?

– Ладно, спи, вот повернись на другой бок и спи.

====== Часть 23 ======

Утром она тоже с ним практически не разговаривала, сразу прошла в свой бокс. Илья же занимался своим докладом и двумя стендовыми сообщениями. С Ильей была Наталья Викторовна. Они обсуждали сообщение Веры, когда в дверь ворвался Валерий Корецкий. Илья встал ему навстречу, но не успел он сделать и пары шагов, как был сбит с ног мощным ударом в голову. Наталья Викторовна закричала и потянулась к телефону, чтобы вызвать охрану, но ее остановил голос Ильи.

– Валера, если хочешь драться, пожалуйста, но я на тебя руку не подниму, можешь, хоть убить меня.

– А ты думаешь, что я за мать не могу убить?

– Давай поговорим.

– Хорошо, но ты у меня еще получишь.

Он дал Илье руку и помог подняться.

– Наталья Викторовна, оставьте нас пожалуйста с профессором Корецким, и ничего не говорите Маше.

Она вышла, оценивающе оглядев Валеру.

– Хорошо, ты меня решил убить за мать, но чем я провинился перед Любовью Александровной?

– Ты, что в несознайку решил поиграть?

– Валера, сядь. И объясни, я правда ничего не понимаю. Кстати удар у тебя классный, боксом занимался?

– Борьбой. Ты знаешь, что благодаря тебе Мария вчера отреклась от матери?

– Что???

– Ну не делай вид, что ты не в курсе. Тебе настолько важно было получить материалы деда, что ты пошел по головам. Неужели, ты не понимаешь, почему они не были опубликованы?

– Подожди, давай последовательно и четко, эмоции оставь на потом. Я и так не был в курсе, а после твоего удара голова раскалывается. Вчера мы с твоими родителями обсуждали доклад Маши на конференции. Я и Александр Борисович, считали, что московская конференция будет хорошим стартом. Материал сильный, в принципе скандальный. Но начинать надо, и если мы все будем рядом, то ей будет легче. Мама была против, она говорила, что Маша не выплывет среди акул. И что я сам пожалею, если ее сломают. Потом пришла Зоя, мы сменили тему. Мария вчера была какая-то дерганная, я с ней не разговаривал, когда она пришла, я Пашку спать укладывал, а это целое дело, сам знаешь.

– ДаАА!

– …

– А твоя дочь, не могла передать извращенную информацию?

– Может и могла, но она же ничего в этом не понимает?

– Вот потому, Машка и получила извращенную информацию. Ты меня за драку прости!

– Да, я понимаю. Иначе дал бы сдачи. И я могу, я мастер спорта по рукопашному бою. Так что с Любовь Александровной?

– Гипертонический криз, давление еле сбили. Марию, когда несет, то спасу нет. А ее вчера несло. Мама плакала, отец взбесился, он вообще не переносит слез матери. А тут еще давление со всеми вытекающими. У отца руки дрожат, он внутримышечный укол сделать не мог. Ну, я ее прокапал, давление сбили, дали успокоительное и она уснула. Отец рядом сидел, я смотрю он красный как рак варенный. Ему померил давление, тоже криз. Короче с ними сегодня Иван, а я решил, что ты целым не останешься.

– Да, не думал я, что Машка такое устроит. А Зойка -стервоза, не поняла ничего и брякнула. Так что делать будем?

– Для начала надень темные очки, у тебя фингал. А потом, что за материал у Марии?

– Препарат от преждевременного старения. Понимаешь, там сенсационный материал, Академик над ним работал до самой смерти. Он бы Нобелевскую премию получил, если бы его опубликовал. А последние его статьи на эту тему шестидесятилетней давности. И все! Материал есть, препарат, испытанный на приматах есть, а публикаций нет. Я везде смотрел, даже в архивах спец. служб. И материал в рукописи, понимаешь, не на машинке, не на компе, а именно рукописи. Я сначала не понял, а потом дошло, только рукописи можно идентифицировать, почерк, графологическая экспертиза и т. д. Если бы у него было наше оборудование и наши возможности, мы бы уже жили вечно. Но, понимаешь, есть но. Я не понял, почему Борисов, его ученик, его соратник не работал по этой теме.

– Тебе дядька дал рукописи?

– Не мне, Маше. Да он. Он мне сказал, что привел ее ко мне и подсадил на генетику только из-за этой работы. И у нее пошло, она очень толковая. А под такой материал сам понимаешь, какое финансирование можно взять.

– Илюша, ты не в курсе. Я понимаю, но из-за этого материала убили мать Любы, мою бабушку. Дед любил ее. А получил труп и новорожденную дочку с дефицитом веса, и кучей проблем. Пойми, дед не смог получать премии и почести за работу, ценою в человеческую жизнь. А отец, видимо просто боялся, за мать, за детей. Вот почему мама не хочет доклада Марии. Она знает цену этого открытия. Но с другой стороны, я понимаю дядьку, он желает, что бы все знали, насколько велик его отец.

– Ты раньше не мог сказать? Она же твоя сестра! Я не знаю, что делать, я не хочу ее доклада, можешь мне верить, можешь, нет, но она и сын самое дорогое, что у меня есть. Зачем я пошел на поводу у Алекса? Занималась бы Машка онкологией и все спокойно, понимаешь, тут под нее никто копать не будет, потому что я рядом. Нет, все кувырком! Хороший у нее доклад, правда хороший.

– Илья, прошло шестьдесят лет, я понимаю, что Машкиному докладу скандал обеспечен. И дело до графологической экспертизы дойдет, и придется опубликовать весь материал. Но он действительно не может просто лежать в сундуке. А Мария его достойна. Она продолжит дело деда.