Эмбер неуверенно покачала головой.

– В таком случае не требуй этого от меня.

– Тогда я останусь с тобой, – решительно заявила Эмбер.

– А ты видела, в каком состоянии находится сейчас Пенрод? – спросила Ребекка, прекрасно понимая, какой это сильный аргумент для сестры. – Ты уже однажды спасла ему жизнь, кормила и поила его, когда он был на грани смерти. Если бросишь его сейчас, он погибнет. Ты должна выполнить свой долг.

– Но как же ты? – слабо запротестовала Эмбер.

– Со мной все будет в порядке, обещаю! – Ребекка крепко обняла сестру, мгновенно переходя на строгий тон, не терпящий возражений. – А теперь слушай: ты должна взять с собой дневник отца, в котором есть и мои заметки. Как только вернешься в Англию, отдай его адвокату Себастьяну Харди. Я написала его имя на первой странице дневника. Он знает, как нужно поступить с ним. – Она протянула Эмбер толстую книгу. Та быстро положила ее в сумку и крепко-накрепко перевязала веревкой, чтобы можно было нести на плече.

– Я не хочу оставлять тебя здесь!

– Знаю, дорогая, но долг превыше всего, и ты должна его выполнить.

– Я всегда буду любить тебя, до конца жизни.

– Не сомневаюсь и сама буду любить тебя так же сильно и долго.

Они крепко обнялись и сидели так, пока их не потревожила внезапно появившаяся Назира.

– Пойдем, Захра. Якуб и Абадан Риджи ждут на берегу.

Говорить больше было не о чем. Сестры обнялись на прощание, и Назира за руку вывела Эмбер из жилища с сумкой на плече. И только оставшись совершенно одна, Ребекка позволила себе разрыдаться во весь голос, бросившись на ангареб и уткнувшись лицом в подушку. И грудь ее разрывалась от невыносимой боли.

Но боль исчезла, когда она ощутила в животе странное движение. Этот толчок новой жизни привел ее в чувство и наполнил необъяснимой радостью. Она обхватила руками живот и прошептала:

– Ты единственное, что у меня осталось. – И Ребекка легла на бок и уснула вместе со своим ребенком.

Парусная фелука стояла на якоре вблизи илистого берега чуть ниже старой мечети. Это было древнее торговое судно с прогнившими бортами и отвратительным запахом гнилой рыбы. Его владелец надеялся поправить свои дела и купить новую посудину на огромные деньги, предложенные ему только за то, чтобы он пересек реку. Правда, сумма сама по себе свидетельствовала о большом риске, поэтому он явно нервничал, поглядывая на берег.

Настойка опия кружила голову и туманила мозги, но Пенрод по крайней мере не ощущал боли. Он лежал на палубе вместе с Якубом, чтобы не привлекать внимания случайных свидетелей. Якуб все время пытался сказать ему что-то важное, но Пенрод плохо понимал суть его слов. От настойки сознание путалось, затмевая смысл сказанного.

Потом он смутно осознал, что кто-то торопливо приближается к судну в кромешной темноте, с трудом поднял голову и посмотрел через борт. На берегу стояла Назира, а Эмбер спешила по трапу с большой сумкой на голове.

– А где Ребекка? – вяло спросил Пенрод, напрягая зрение, чтобы лучше разглядеть покрытый мраком берег.

Эмбер ловко запрыгнула на борт, а Назира повернулась и растворилась во тьме.

– Куда побежала Назира? – снова спросил Пенрод.

Эмбер бросила на палубу узел со своими вещами и склонилась над ним.

– Пенрод! Слава Богу! Как вы себя чувствуете? Давайте, я посмотрю ваши руки. У меня есть специальная мазь, которая поможет быстро залечить ссадины и порезы.

– Подожди, пока мы не доберемся до того берега, – проворчал Пенрод. – Куда ушла Назира? – повторил он свой вопрос. – И почему нет Ребекки?

Но ни Эмбер, ни Якуб ничего не ответили. Более того, Якуб кивнул владельцу судна и стал вместе с ним поднимать парус. Ночной бриз быстро наполнил воздухом льняное полотно, и фелука отчалила от берега.

Они плыли намного быстрее, чем можно было ожидать от старой развалины. Острый нос резво рассекал встречные волны, орошавшие их мельчайшими брызгами. Напротив Хартума судно врезалось в берег с такой скоростью, что чуть было не сорвало киль. Эмбер и Якуб помогли Пенроду сойти на берег и быстро повели его по темным безлюдным улицам разрушенного города. Вскоре они вышли к воротам заброшенной фабрики Райдера Кортни, где их уже ждал арабский мальчик-бедуин с несколькими верблюдами. Передав в руки Якуба поводья, он тут же растворился в ночной темноте. Скаковые верблюды были уже оседланы и готовы к далекому путешествию. Все быстро взобрались на животных, и только Пенрод не смог обойтись без помощи Якуба. Усадив своего господина, араб взял за поводок первого верблюда и повел небольшой караван по иссохшему илистому дну канала в сторону пустыни. Там он тоже взобрался на верблюда, и они без оглядки помчались в темноту ночи, ориентируясь по виднеющейся слева водной глади Нила. В конце первой мили Пенрод внезапно потерял равновесие, тяжело упал на землю и остался неподвижно лежать, как мертвый. Караван остановился, и Якуб помог ему снова взобраться на верблюда.

– Я буду держать его, – предложила Эмбер, взбираясь на спину животного позади Пенрода.

Так они ехали в течение четырех часов без остановки. Эмбер обхватила Пенрода обеими руками, стараясь удержать в седле. А когда на горизонте появились первые признаки приближающегося рассвета, они увидели впереди спасительную лагуну, но никакого парохода на открытой воде не было, как они ни вглядывались в плотный туман.

Остановившись на краю густых зарослей камыша, Якуб приподнялся в седле и пронзительно закричал ночной совой.