–– Здравствуй, Айнур. – приветствовал её Антон.

–– Здравствуйте. Я ожидала увидеть кого угодно, но только не вас.

–– И почему же? – улыбнулся Миша. – Ты бы хотела видеть кого-то другого? Кого?

–– Ну не знаю, – ответила она, вначале даже не обратив внимания на то, кто это сказал, – Просто вы никогда здесь не были. Что привело вас в наш дом?

–– Новости у него для нас. – сказал Миша.

–– Какие? – в этот момент она наконец поняла, что… – Миша, это ты сейчас сказал?

–– Я.

–– Ты заговорил! Мишенька! А как это случилось? Николай Степанович! Кто-нибудь мне объяснит, что здесь произошло? Сашенька, – обратилась она к ребёнку – ты можешь пойти и поговорить с папой.

–– Но он… – Саша не до конца понял, что здесь произошло.

–– Он разговаривает. – ответила Айнур.

–– Папа! Ты заговорил?

–– Иди сюда. – сказал ему Миша.

Саша, хоть ему было уже почти 7 лет, подбежал и забрался к отцу на колени.

–– Мальчик мой, как бы мне хотелось обнять тебя, но ко мне вернулся только голос.

–– Папка!

–– Ну, ничего. Дай только время, я обязательно встану.

–– Ну я пошел. – сказал им всем Антон.

–– Погоди. – задержал его полковник. – Айнур, я ждал только твоего прихода. Мне нужно срочно уехать.

–– Вы надолго?

–– Как получится.

–– Валдай – это с какого вокзала-то ехать? – спросил Николай Степанович у Антона, когда они вдвоём вышли из подъезда.

–– А зачем вам поезд?

–– А на чем ещё? Машина моя в ремонте, какой-то идиот в неё врезался.

–– Так я за рулём. Вместе и поедем.

На месте они были к утру следующего дня.

–– Безин точно в вашем доме?

–– А зачем мне обманывать?

–– Это я к тому, что твой отец мог его выпустить.

–– Нет. Безин подставил Лёшу. До недавнего времени я думал, что Лёшка просто мой друг. Но несколько дней назад я узнал, что он мой двоюродный брат. Отец пошел к Копыловым поговорить и тут случайно выяснилось, что Марья Дмитриевна, мать Лёши, родная сестра моей мамы. Отец не мог просто так отпустить Безина. Да и я же говорил, что Безин знает о нас очень много. Выпусти его – и он тут же сдаст нас милиции.

–– Я как-то не подумал. У вас, наверно, большой дом, если в подвале можно запросто поселить человека.

–– Большой, только Безин сидит не в нём, а в другом.

–– Ну здравствуй, Гена. Всё сидишь? – спросил Антон, спускаясь в подвал. – А почему в темноте?

–– Я спал.

–– Спать надо ночью, – сказал Симаков, включая свет.

–– Ну и что вы с Воробьёвым сделали? – задал вопрос Безин.

–– С кем? А… он в порядке. Сидит также в подвале, только в другом месте.

–– А ты чего пришел? Опять меня допрашивать будешь? Я тогда всё рассказал.

–– Разве? Что-то не помню. Ах, да. Ты промямлил что-то вроде «Не помню, не знаю, забыл». И не на один вопрос не ответил. Знаешь, мне всё равно, где вы нашли предмет, которым Стаса стукнули. У меня другой вопрос. Ты зачем Лёшку подставил?!

–– Какого Лёшку?

–– Не прикидывайся! Лёшку Копылова! Забыл, как он в одиночку базу чеченскую перебил и спас нас всех? Хорошо же ты отблагодарил его за спасение.

–– Я ничего не делал. Это Макс.

–– Прекрати! У Макса мозгов не хватит всё это провернуть. Всю жизнь ты дела свои тёмные на других сваливал. А ну, встань! Живо! Сейчас суд придёт!

–– В каком смысле? Над кем?

–– Над тобой!

–– За что? За Лёшку, что ли? Ну, так какая разница, кого посадят? Лишь бы вас к суду не привлекли.

–– Нет, не за Лёшку. За Мишу! За ребят наших, которых ты чеченцам сдавал!

–– Какого Мишу? Антон, ты в своём уме? Я больше никого не подставлял. Ничего не понимаю.

–– Всё ты прекрасно понял. Думал, тебе всё с рук сойдёт? Не выйдет. Суд уже пришел. Он вынес тебе приговор, и приговор этот – смертная казнь.

–– У нас в стране мораторий…!

–– О моратории вспомнил! А о нём ли ты думал, когда по твоей вине гибли в Чечне наши ребята?

–– Что за странное обвинение? У тебя нет доказательств.

–– Есть! – ответил, входя, полковник.

–– О, и вы здесь! Ну, так предъявите ваши «доказательства». Что-то я их у вас не вижу.

–– Антон, что мне с ним сделать?

–– Делайте, что хотите. Он – ваш.

–– Эх, ты, Симаков! Из такого человека убийцу делаешь!

–– Ты прав, Генка. Уйдите, Николай Степанович. Не стоит вам об него руки марать.