Когда мы вышли во двор, вильдграф уже восседал на крупном жеребце. Его миланский армэ был украшен длинным страусовым пером, правда, немного облезлым, но видно это было с небольшого расстояния. Поперёк седла у него лежал фламберг без ножен. И стоит сказать, в таком облачении и при вооружении вильдграф производил сильное впечатление.

– Ну что же, - произнёс он, и голос его звучал приглушённо из шлема, несмотря на открытое забрало, - мы загнали медведя и обложили его со всех сторон. Пришло время для охоты!

Вильдграф вскинул фламберг, который легко удерживал одной рукой, и толкнул могучего коня, слегка кольнув его шпорами. Жеребец послушно направился к воротам постоялого двора. За ним снова потянулись офицеры, на сей раз в сопровождении своих людей. Нельзя сказать, что вильдграфу удалось «зажечь» своих людей. Большинство шли за ним по необходимости и, думаю, за весьма щедрую плату, так что особого энтузиазма от них ждать и не приходилось.

За частоколом, окружавшим постоялый двор, выстроилось довольно внушительное войско. Курцбах тут же направился к своим рейтарам, наверное, в полном составе сейчас ждущим приказа выступать, сидя в сёдлах. Я недолго думая последовал за ним. Кроме рейтар, дорожную грязь месили шотландцы капитана Лесли, одетые в лёгкие доспехи, поверх которых были наброшены синие плащи с косым крестом святого Андрея. Никаких иных знаков различия шотландцы не носили, потому что по старинному правилу никогда не сражались друг против друга, каковы бы ни были условия найма. Из всех их только командир был верхом – остальные же переминались с ноги на ногу, то и дело перекладывая поудобнее тяжёлые аркебузы. Люди вильдграфа тоже почти все были пешими – разношёрстная банда, больше похожая на сборище дезертиров и разбойников, нежели на дружину владыки имперской провинции. Они особенно скверно смотрелись на фоне подтянутых, держащих ряды шотландцев.

Вильдграф возглавил своё небольшое воинство и первым поехал по дороге на север. Его тут же окружили рейтары Курцбаха, держащие руки поближе к пистолетам в ольстрах. Это вызвало глухое недовольство ближней дружины, однако вильдграф пресёк его взмахом руки с зажатым в ней двуручным мечом.

– На дорогах опасно, а эти парни отлично прикроют меня, - сказал он. – Вперёд, бойцы! Пора поохотиться на медведя!

До старой римской крепости, где засели скандинавы, мы добирались несколько часов. В основном из-за отвратительного состояния дороги, по которой двигалось войско. Пара всадников и даже десяток, легко преодолели бы то же расстояние минут за двадцать, а если шагом, то за полчаса – не больше. Однако войску, пускай и невеликого размера, для этого требовалось куда больше времени.

Развалинами старую крепость, оставшуюся в наследство от римлян, что пытались подчинить себе всю Европу, назвать язык бы не повернулся. Да и скандинавы хорошо поработали над её укреплением. Они залатали многочисленные прорехи в каменных стенах, переживших века лишь потому, что рядом не оказалось деревень, чьи жители растащили бы их для постройки домов. Обновили ворота, забив их свежими брёвнами. Кое-где даже кольев понатыкали, чтобы к крепости было сложнее подобраться.

У них был неплохой стимул для работы – вокруг раскинулся весьма внушительный лагерь солдат вильдграфа. Я и не думал, что инквизиция выделит ему столько людей. Десятки отрядов, предупреждённые курьерами, уже строились для штурма, окружая крепость с трёх сторон. Рейтары Курцбаха и шотландцы Лесли покинули войско вильдграфа не доезжая полумили до крепости, уверен, сейчас они занимают засадные позиции позади крепостных стен. Я хотел было поехать вместе с Курцбахом, но вильдграф остановил меня.

– Нет-нет, господин официал, ты мне нужен у главных ворот, - сказал он, подтверждая мои догадки. – Думал, я не знаю, за кем мне велели десяток рейтар отправить? Как же! Мне ж не Курцбах нужен был – и без него рейтары бы отлично справились. Мне ты нужен – свидетель того, что даже банда чёртовых кальмарцев не может долго воду мутить в моих землях. Что я тут всё в кулаке держу! – И в подтверждение собственных слов стиснул левую руку в кулак, звякнув металлом латной перчатки. – Но и помощь мне тоже не помешает.

Вильдграф хитро глянул на меня, убеждаясь в том, что я правильно понял его.

Всё-таки не был он тупым головорезом, каким изо всех сил хотел показаться. Но и таким умным, как считал себя, скорее всего, тоже не был.

Стоило только над лагерем вильдграфова войска подняться знамени с гербом Шварцвальда, как в крепости скандинавов тут же протяжно протрубил рог. Он выдал одну длинную трель, за ней вторую, и после третью. Заунывные и протяжные, навевающие какую-то просто неизбывную тоску. Такими не поднять людей на стены – они могли обозначать только призыв к переговорам.

– Вот как, - презрительно отозвался вильдграф, - поболтать захотели, кальмарцы вонючие. Ну что ж, можно и поболтать. Господин официал, составите мне компанию.

Он не спрашивал, а утверждал. Да и у меня особого желания спорить с ним не было, и я кивнул, подтверждая своё не особо-то и нужное согласие.

– Мартин, бери своих парней, и дуй со мной, - велел вильдграф своему оруженосцу.

Тот подошёл к нему расхлябанной походкой, глянул снизу вверх на сидящего на коне сюзерена. На плече бывалого наёмника лежал тяжёлый двуручный меч, мало чем уступающий вильдграфову.

– Слезли бы вы с коня, твоё сиятельство, - сказал он. – Скандинавы не очень-то любят пялиться снизу вверх.

– Плевать я хотел на их любовь, - отмахнулся вильдграф. – Я их сюда убивать пришёл, а не любить.

– Да и конный лёгкая мишень для лучников на стенах, - добавил с тем же отменным равнодушием Мартин.

Вот этому аргументу вильдграф внял и тут же спрыгнул с лошади. Я был вынужден последовать его примеру, торчать одному всаднику среди пеших – это будет выглядеть попросту глупо.