Турок на мгновение растерялся. Глаза его обежали стражников, потом встретились с холодными глазами князя. Потом посланец сказал, уже не столь уверенно:

– У нас это не в обычае!

Андраши кивнул. Потом он хлопнул в ладоши, и расширившимся глазам турок предстали молоток и гвозди, блеснувшие в руках одного из стражей.

– Я вижу, как твердо вы держитесь своих священных обычаев, и помогу вам еще более укрепиться в добродетели, - серьезно сказал князь.
– Дабы вы не лишились ваших уборов даже по случайности!

Палач шагнул к послам, и только тут турки поняли, что им уготовано. Закричав, они метнулись к двери, но выход им тут же преградили стражники. Стеная и хватаясь друг за друга, турки упали на колени.

– Аллах! – заламывая руки, закричал паша, державший речь. Но было уже поздно: один из стражников схватил его за плечи и шею, а другой приставил к темени гвоздь и коротким страшным ударом вогнал его в череп, прибив тюрбан. Турок раздирающе крикнул и упал мертвым.*

Господарь поднялся с трона и направился ко второму послу. Стражники схватили его, ожидая только знака; на губах князя играла мрачная улыбка. Турок зарыдал, замотав головой.

– Эфенди*! Милостивый князь!..

Посол сорвал тюрбан, обнажив лысину; и, казалось, готов был лобзать сапоги князя, если бы его только пустили стражники. Остановившись над ним, Андраши несколько мгновений задумчиво молчал.

Потом сказал:

– Слушай меня внимательно, посол султана.

Тот трясся и плакал, с закрытыми глазами.

Князь выхватил из рук палача молоток и гвоздь и, приставив гвоздь к голове посла, легонько стукнул по нему. Вскрикнув, турок замолчал.

– Слушай меня очень внимательно, - лютым и тихим голосом, но очень отчетливо приказал Андраши, склоняясь к нему. – Сейчас ты возьмешь своего товарища и вместе с ним вернешься к султану… ты понял? Доставишь его как есть! И скажешь своему господину, что все его требования отвергнуты. Корона Валахии моя по праву и закону.

Он отступил, и турок принялся бормотать молитву.

– Передай своему султану, чтобы он отступил, если не желает переведаться с новым князем Цепешем, - улыбаясь страшной улыбкой, заключил Андраши. – Ты понял меня?

Турок встрепенулся, вскинулся, как в последней надежде.

– Да, эфенди! Я передам! Благодарю тебя!..

Господарь махнул рукой, и обоих турок уволокли – и мертвого, и живого.

Иоана только тут ощутила, что Албу мертвой хваткой сжимает ее плечо; слуга схватил ее за плечо, желая успокоить, но вскоре сам был охвачен невольным ужасом. Таким своего князя он еще не видел.

Когда все кончилось, ворник воскликнул:

– Государыня!

Иоана обернулась к нему – бледная, с огромными глазами. Одна из ее черных кос скользнула через плечо.

– Что тебе, Албу?

– Государыня! Ты здорова? – тихо воскликнул Албу, не зная, как еще выразить свою тревогу за нее. Он понимал, каково женщине впервые увидеть такое лицо своего мужа.

– Я здорова, мой друг, - улыбаясь, сказала княгиня. – Наш князь сделал очень хорошо!

Она начала вставать, и тут Албу увидел, что кровь пролилась не только в тронном зале. Кровь капала с ее кресла. Вскрикнув, он схватил Иоану на руки; и она тут же обмякла в руках верного слуги.

– Господи! Кто-нибудь! – закричал ворник. Он понес обморочную княгиню в своих объятиях, прижимая к груди и беспомощно озираясь. – Слуги!..

Сбежались несколько отроков-прислужников, потом стража; но Албу отмахнулся от них всех. Ворник бегом понес свою государыню в спальню. Ему казалось, что она уже мертва.

Иоана снова увидела своего князя в клубах благовонного дыма – лежа на постели. Над нею читали молитвы; в стороне надрывно плакали ее девушки. У ложа княгини, стоя на коленях и уронив голову, молился Албу.

– Что случилось? – медленно подступая к жене, спросил господарь. – Что?..
– он едва ли не закричал, схватив Албу за грудки и встряхнув. Мужчины тяжело дышали, уставившись друг на друга.

Но тут Иоана окликнула мужа со своего ложа.

– Бела, поди сюда!

Забыв обо всем, Андраши упал на колени и схватил ее за руку.

– Иоана! Оана!..

– Я жива и останусь жива. Убери отсюда этих песнопевцев, они мешают мне дышать, - закашлявшись, сказала княгиня, указав на священника и певчих.

Князь вскинулся.

– Пошли все вон!..

Всех, считая и святых людей, точно вымело метлой. А князь остался подле жены, стоя на коленях, уткнувшись лбом в ее ласковую руку.

– Оана!

– Я все знаю. Все хорошо! – сказала государыня.

– Ты потеряла дитя, - прошептал Андраши. – Господи, теперь ты умрешь! Никогда себе не прощу!

– Молчи, - шепотом ответила она. – Молчи! Просто будь со мной!

И он долго сидел подле нее, словно сторожил жизнь, которая грозила вытечь из ее тела. Но кровь уже остановилась.