Бела Андраши глядел на жену и молился – сам не зная о чем. Когда он понял, что Иоана не умрет, он возблагодарил Господа и поклялся… сам не зная в чем. Иоана улыбалась, видя эти метания.

– Благодать снизошла на меня, - шепотом сказала она. – Это значит, что где-то благодати убыло… не правда ли, князь?

* С 15 ноября по 24 декабря.

* Завоеватель.

* На самом деле такое деяние приписывают Владу III: но, скорее всего, это вымысел. Я приписала его моему герою, как характерное для такой натуры в условиях, в которых он оказался.

* Почтительное обращение к мужчине в Турции: господин.

========== Глава 64 ==========

Двор ждал; воины ждали; весь народ ждал. Князь не показывался.

Он сокрылся в покоях, которые были для него прибежищем в Боге – всегда, но только не сейчас. Сейчас его снедала тревога, страх, которому не было имени: властитель Валахии держался за руку, через которую причащался неба… или ада. Иоана спала и горела; и разговаривала во сне.

Андраши внимал ей более чутко, чем внимал любому священнику.

– Зачем я делаю это, ты спрашиваешь, - невнятно проговорила Иоана; на лбу ее выступили капельки пота.

– Да, - серьезно сказала Марина. – Зачем, моя добрая Иоана?

Сегодня Марина была совсем не похожа на себя прежнюю: в белом платье без капли крови, точно наконец скинула с себя убор невесты, который ей постыл – или вовсе никогда не подходил.

– Я делаю это во имя Валахии, - прошептала Иоана. – Во имя твое, Марина Кришан! Во имя всех, кого люблю!

Марина засмеялась, обнажив клыки: Иоана вздрогнула, так неожиданно и страшно это показалось после белого одеяния ангела.

– А кого ты любишь? Что они для тебя? – спросила сестра.
– Что для тебя этот человек, с которым ты делишь ложе?

– Он моя вечная любовь, - прошептала Иоана. Марина пожала плечами.

– Корнел тоже был твоей вечной любовью, - сказала неупокойница. – Но ты изменила ему сердцем куда легче, чем могла подумать, стоило только красоте и сладости другого мужчины поманить тебя! А когда Корнел ударил тебя, ты забыла все обеты, которые связали вас перед алтарем!

– Как… смеешь ты судить меня, - прошептала Иоана. – Ты… сама… что ты делала? Что ты делаешь сейчас?..

Марина улыбнулась, и сердце Иоаны затопило тепло. Сестра склонилась над больной и прижалась к ее лбу поцелуем: так же нежно, как ее целовала мать, отец… белый рыцарь…

– Я не судила тебя и не сужу, – сказала Марина. – Над нами всеми только один судья! Я только хотела показать тебе, что все, что ты делаешь, ты делаешь для себя одной. Как делала и я - как делают все, кто живет под солнцем!

– А ты… вы, ангелы? – спросила Иоана. – Как делаете вы?

– Мы – это не вы, люди, чуткие только к миру, а не к Господу, - серьезно отвечала злоумная смуглянка, поправив волосы, черные и гладкие, как вороново крыло. – В нас намного громче говорит то, что есть Господь. Ты этого не поймешь, пока не будешь со мною, с матерью, с отцом!

– Ты не ответила мне! Для кого живете вы? – громко спросила Иоана; она протянула руку, но не смогла коснуться сестры: Марина отдалилась, не меняя своего положения. Она была недостижима и непостижима.

– Мы тоже живем только для себя, - хрипло сказала неупокойница. – Как же может быть иначе?

До Иоаны донесся шум горной реки, струившейся где-то далеко внизу. Марина пошевельнулась, отворотившись от сестры, и Иоана поняла, что Марина сидит на окне в замке Поэнарь, а под ними обеими кипит Арджеш. Иоана шагнула вперед, и ее обдало холодной свежестью; внизу клокотала кровавая пена, и Иоана вдруг поняла, что это кровь, а не вода, орошает ей лицо. Бурливая река полоскала зеленое платье мертвой княгини, как усердная прачка.

Иоана с криком схватилась за щеки, обагренные кровью Елизаветы; а Марина хрипло захохотала.

– Это только вода, моя добрая сестра! Кровь гуще воды – или ты уже позабыла?

– Ты казнишь меня за то, что я бросила сына, - прошептала Иоана. – Но, боже, как бы я могла поступить иначе?

– Тебя казню! Что я тебе за палач? – с изумлением, которое казалось самым искренним, воскликнула Марина. – Что я за палач самой себе? Нет, конечно, ты не могла поступить иначе, Оана, – и никто не может! Мы все делаем то, что нам предначертано… и все, что будет, уже свершилось в Господе.

– Ты мне снишься, - прошептала Иоана. – Конечно! Это лукавый меня смущает!

– Ну-ну, - хмыкнула Марина. – Когда это лукавый тебя смущает? Уж не тогда ли, когда ты ложишься с любимым мужем? А сейчас ты разговариваешь со своей совестью, со своим сердцем!

Иоана закрыла лицо руками.

– Ты меня запутала, совсем, - со слезами прошептала она. –Что есть добро, что зло? Что есть Бог? Я его никогда не знала! Я, княгиня, не знаю Бога!

Марина ласково рассмеялась.

Она соскользнула с окна и подошла к сестре. Положила руки ей на плечи.