После нападения на замок прошёл месяц. Последние дни владелец замка, удостоверившись в том, что ворота, выбитые во время штурма, поставлены на место, на территории замка наведен порядок, раненым оказывается медицинская помощь, а патрульно-постовая служба не вызывает нареканий, уединившись во внутренних покоях, предавался размышлениям о сложившейся ситуации. Большую часть времени он проводил в каминном зале, расположившись в удобном кресле рядом с пылающим камином.

Подумать было о чем. Наглое нападение, произошедшее без предупреждения и предъявления какой-либо, пусть и необоснованной, высосанной из пальца, претензии, говорило о том, что, привыкшие действовать исподтишка, барон Шприц и его патрон герцог Штепсель перешли к решительным действиям.

"Герцог!
– презрительно усмехнулся про себя барон Шанс.
– Подлая свинья, возомнившая себя хозяином мира и решившая, что ей всё дозволено!"

То, что Штепсель одержим идеей объединить под своей властью все рыцарские земли, провозгласить себя королем и стать значительной фигурой на политическом небосклоне Империи, ни для кого не было секретом.

До сих пор действия по осуществлению этой бредовой, как казалось большинству баронов, идеи носили характер гнусных интриг и спонтанных отщипываний кусочков земель от владений более слабых или неудачливых соседей.

Сам барон Шанс, в результате подобных нападок, уже успел потерять более трети своих исконных земель. Несколько процветающих деревень и часть охотничьих угодий уже перешли к тому времени под власть ненавистных Шприца и Штепселя.

Исторически так сложилось, что земли барона Шанса, подобно клину, вдавались в территории, принадлежащие его извечным врагам. Каждый раз они находили надуманный повод для нападения и, пользуясь преимуществом в живой силе, откусывали очередной кусок от владений барона.

Правда, в прежние времена, подобные нападения случались крайне редко, так как Рыцарский Совет не допускал беспричинных нападений соседей друг на друга и мог призвать нарушителя рыцарского кодекса к ответу. Однако, в последние годы ситуация изменилась. Герцога за счет различных интриг, подкупов и запугиваний, а порой и прямого шантажа, удалось получить в Совете большинство голосов, что наконец-то развязало руки ему и его приспешникам.

"Подонки! Похитить ребенка! Какой-то десяток лет назад на подобное деяние не смог бы решиться и полный идиот", - подумал господин Шанс, уставившись невидящим взором на пылавший в камине огонь. На коленях у барона лежало пришедшее на днях наглое послание господина Шприца, в котором сообщалось о том, что здоровье дочери барона находится в полном порядке, а сама она передаёт отцу сердечный привет и надеется на его благоразумие. Никаких угроз письмо не содержало. В нем лишь сообщалось, что предложения по урегулированию данного прискорбного инцидента вскоре последуют.

Барона била лихорадка, причиной появления которой была, конечно, не та пустяковая рана, которую он получил во время вылазки за крепостные стены, а переживания о судьбе дочери и о будущем своих владений.

Движение мыслей в голове скукожившегося в кресле немолодого уже человека, у которого события последних дней и вызванные ими переживания отняли, по крайней мере, двадцать лет жизни, напоминало почитаемые варварами тараканьи бега.

В забеге по извилинам баронского мозга лидировали три идеи. Одной из них была идея собрать все оставшиеся в распоряжении силы и попробовать за счет неожиданного и решительного удара прорваться в замок Шприца и отбить дочь, а самого подлеца при удачном стечении обстоятельств... (здесь фантазии барона Шанса приобретали столь зловещие формы, что описывать их, наверное, не стоит). Идея была абсолютно утопической, так как сил для её осуществления все равно бы не хватило, ведь в недавнем нападении участвовало много солдат герцога, присланных им на помощь своему ближайшему сподвижнику. По сути, эти солдаты составляли абсолютное большинство отряда агрессора. Скорее всего, часть их до сих пор оставалась в распоряжении неудачливого полководца.

Другая идея - попробовать обратиться с апелляцией в имперский суд - так же не выдерживала никакой критики. Имперские власти, как известно, и раньше старались не вмешиваться во внутренние рыцарские дела, а в последнее время...

По слухам, Император Предониус IX совсем отошел от дел по причине умственного бессилия. Окружение Императора занималось лишь интригами и стремилось укрепить свои позиции перед лицом нарастающей угрозы переворота, вызванной усилившимся недовольством правящих в разных частях Империи политических элит.

– Проклятые недоумки! Как им только удаётся править страной?!
– воскликнул барон.
– Каждый думает только о себе и о том, как подольше усидеть на тёпленьком месте.

Хозяин замка опасливо покосился по сторонам, осознав, что крамольная идея была выказана им вслух. Мрачная слава имперской службы безопасности внушала страх даже ничего не боявшимся рыцарям. Шпионская сеть СБ ещё издавна была ловко наброшена на имперские просторы и со временем не сгнила, а лишь окрепла. Однако, слава Богам, свидетелей баронской несдержанности не нашлось и "тараканьи бега" в голове барона возобновились.

Теперь гонку возглавила идея обрести союзников за пределами рыцарских земель. Идея была свежей, но такой же пустой, как и две предыдущие. Да и кого можно было позвать на помощь? Вопрос повис без ответа, и владелец замка мог лишь тяжко вздохнуть, вытерев со лба выступившую испарину.

"Неужели придется договариваться с этой крысой?
– подумал он с отчаянием - Или все-таки попробовать напасть на его чертов замок? Не так уж и хорошо он укреплен. Эта гнида привыкла ползать в тени своего хозяина, на него никто не осмеливается напасть, так что обороной своих владений он давно уже не занимается... Может и выгореть..."