– Нет, перед моим ребенком – нет, – пробормотал Рейдж.

Все повернулись к дворецкому, который – ну разумеется – притащил пылесос для влажной уборки и сейчас в своей черно-белой форме радостно собирал лужи на мозаичном полу. Он замер, обеспокоенно посмотрев на них.

Выключив пылесос, он спросил:

– Чем я могу вам помочь? Последнюю трапезу накроют через десять минут. Не желаете чего-нибудь выпить?

– Нет, Фритц, спасибо, – сказал Рейдж устало.

Доджен низко поклонился и продолжил засасывать влагу. Да, Лэсситер был прав, жуткая пошлость.

– Пап, пошли, ты, наверное, умираешь с голоду, – Битти потянула Рейджа за руку. – Да, мамуль?

Боже, как же больно. Эти названия… они разбивали ей сердце.

– Да, – медленно ответила она. – Думаю, он сейчас слона готов съесть.

И это не значило, что он действительно был голоден. Но Рейдж не стал разубеждать девочку, и они вдвоем направились в столовую, крошечный эльфенок, вернувший себе подвижность, шел рядом с огромным мужчиной, который был похож на покойника.

Мэри дернулась, когда перед лицом показалась протянутая рука. Лэсситер уже уверенно стоял в своих «найках» и сейчас смотрел на нее с высоты своего роста с мрачным выражением на лице.

Внезапно она осознала, что дворецкий убирает последствия водяной перестрелки пылесосом для влажной уборки, потому что огромное красочное фойе… с колоннами из малахита и красного мрамора, расписным потолком, огромным камином и парадной лестницей… самое неподходящее место для таких забав.

Встречая взгляд ангела, она сказала:

– Ты знал, да?

– Что Фритц с удовольствием займется уборкой?

– Что объявится ее дядя, и мы с Рейджем в полном раздрае вернемся домой. Ты знал, что это поможет отвлечься.

– А, – он сделал небрежный жест «фи» рукой, за которую она собиралась ухватиться. – Я не настолько умен.

– И ты не мог наблюдать за ее страданиями, как и все мы.

Спустя мгновение Лэсситер опустился на корточки рядом с ней. Потянувшись к ней, он коснулся ее правой щеки правой рукой, затем другой щеки – левой.

Потом он сжал руки в кулаки так, что выступили вены на массивных предплечьях. Секунду спустя он расслабил хватку. В центре обеих ладоней лежало по ограненному алмазу, два драгоценных камня отражали радужный свет.

– Слезы матери, – прошептал он. – Такие твердые… такие красивые.

– Я не ее мама, – выдавила Мэри. – О, Боже… на самом деле, я не ее мама.

– Нет, ты ее мама. Я сохраню камни и верну их тебе, когда все кончится.

– Он окажется настоящим. Я чувствую. Ее дядя… настоящий.

– Может и так – Лэсситер снова встал. – Но я все равно сохраню их у себя, на всякий случай.

Он ушел, с волос капала вода, одежда была помята, золотые украшения сияли на нем, как на солнце, хотя они были не на улице.

Мэри посмотрела на арочный проем, в котором скрылись Рейдж и Битти.

Когда она нашла силы, чтобы дойти туда… она встала… и пошла.

Следующим вечером Элиза была в своей ванной, сушила феном волосы, когда ее телефон затрещал на мраморной поверхности.

Она бросилась к нему так быстро, что чуть не уронила «Конэйр» [61] на пол.

Но звонил не Акс.

– Наконец-то, – сказала она, выключая фен.

– И что это за приветствие? – раздался мужской голос из трубки.

– Иного не заслуживаешь, когда заставляешь ждать так долго.

Пэйтон, сын Пэйтона, тихо выругался.

– Прости, был занят. Но сейчас я в твоем распоряжении. Ты как?

Отвернувшись от зеркала, она прислонилась задницей к раковине. В махровом розовом халате было жарковато, но она не станет его снимать: они разговаривали не по видеосвязи, но все равно казалось непристойным общаться с кузеном в полуголом виде.

– Почему ты пытался откупиться от Акса?

Повисла пауза.

– Так речь пойдет о твоем новом телохранителе, да?

– Ты серьезно оскорбил его.

– Позволь задать вопрос. Кто, по-твоему, тебя охраняет? Что ты вообще о нем знаешь?

– Это вопрос с намёком? Если да, то отвечай сам. Я не хочу играть в эти игры.

– Элиза, твоя семья и так потеряла многих…

– Избавь меня от этого. Я живу в этом доме, не забыл? Думаешь, я не знаю, каково им?

– Да, а мне пришлось смотреть в глаза родителям Эллисон, сообщая о ее смерти.