Но в этот день Джейн не появилась. Как и на следующий. Более того, ее вообще никто не видел. И ночевать в свою спальню она не приходила. В воскресенье Лили и Римус ходили в учительскую, но Макгонагал, как ни странно там не было, а другие преподаватели либо правда ничего не знали, либо предпочитали оставить право все пояснить декану гриффиндорцев. Поэтому вечер накануне первого экзамена выдался напряженным. И отнюдь не из-за СОВ.

– Точно что-то произошло, - в который раз уверенно заявил Сириус, чем уже порядочно давил всем на нервы. Джеймс все выходные ходил страшно дерганный, чуть что огрызался и фыркал, а теперь, когда Люпин и Лили ни с чем вернулись из учительской, с каменным лицом сидел в кресле, чуть не до дыр сжимая учебник по истории магии.

– Хватит, Бродяга, - устало попросил друга Римус, бросая на Поттера обеспокоенный взгляд.
– Если бы случилось что-то, мы бы знали, поверь.

– Вот именно, - поддержал Лунатика Хвост.
– Да и что могло произойти. Скорее всего, она уехала на суд, или как там это называется.

– Суд?
– нахмурился Сириус.
– Развод родителей? Ну конечно. Хвост, ты впервые выдал что-то умное, браво.

Питер зарделся от такой сомнительной похвалы, чем вызвал смешок Блэка.

– А что, если это так?
– задумчиво потянул Римус.
– Но как же экзамены?

– Брось. Когда Кису особо волновала учеба? Ведь так, Джеймс?

Все трое друзей обернулись к все так же безучастно сидящему Джеймсу.

– Сохатый, - в голосе Сириуса появилась непривычная серьезность. И взгляд, устремленный на друга, сразу стал каким-то иным, чем прежде, более взрослым. Джеймс пару секунд смотрел на друга, потом сморгнул и натужено улыбнулся.

– Конечно, - кивнул он и поднялся с места.
– Я спать, а то голова уже гудит от этих заклинаний и их формулировок.

И ссутулив спину, Джеймс сгреб свои вещи и двинулся наверх, даже не обернувшись на появившуюся в гостиной в сопровождении Амелии Лили Эванс. Девушки подошли к Мародерам.

– Что это с ним?
– нахмурившись, поинтересовалась Лили. Сириус фыркнул, но не ответил.

– Переучился, кажется, - отозвался Римус. Амелия уселась рядом с Блэком, тот невольно поморщился.

– Завтра первый экзамен, готовы?
– тактично спросила Лили, желая продолжить разговор. Сириус криво улыбнулся, чем красноречивее всего ответил на вопрос девушки.

– А мы только что видели Макгонагал, - потянула Амелия, переглянувшись с Эванс. Это заявление вызвало заметное оживление в компании.

– И что?
– выпалил Блэк. Глаза его загорелись.

– Сказала, что Джейн отсутствует в Хогвартсе по семейным делам, но на экзаменах появится и сама все нам расскажет, так что завтра мы ее уже увидим, - ответила Лили. Римус облегченно вздохнул и откинулся на спинку дивана. Сириус громко рассмеялся, чем вызвал улыбки друзей, и привлек к себе внимание отдыхающих в сторонке первокурсников.

– Пойду, порадую Джеймса, - бодро произнес он, вскакивая с места, при этом продолжая улыбаться.
– Всем спокойной ночи.

***

Джейн открыла глаза. И снова закрыла. Никакой разницы. Тьма, опустившаяся на комнату с наступлением вечера, ничем не отличалась от тьмы, поселившейся со смертью семьи. Так, в один миг, девушка потеряла всех своих родных, всех, кого любила. Она плохо помнила, как директор и декан увели ее из больницы, опознание родителей и приезд сюда, в их дом. Завтра должны были состояться похороны. А после них… после них Джейн предстояло вернуться в замок и сдавать СОВ. Кажется, так ей говорила Макгонагал. Может, это и лучше. Тогда Джейн будет занята делом, и у нее не останется времени на воспоминания.

Медленно девушка поднялась и включила свет. Ее комната. Все так по-родному, но теперь такое чужое, иное, без них. Стена над кроватью вся была заклеена фотографиями с Мародерами. На одной Джейн была в обнимку с Лили и Амелией в их спальне. А еще на нескольких с родителями и Ником. Тогда она не ценила семейные фото, потому что семья всегда была рядом, а теперь… Когда их больше нет. И уже не будет. Совсем. Никогда. Как страшно звучит. И понимать невозможно. Осознать - как будто умереть самой. И мир вдребезги. Навсегда. У Джейн уже не осталось сил плакать, но слезы снова застилали взгляд. Наверно, все слезы, которые она не выплакала за многие-многие годы, пролились сейчас, словно специально копились для этого момента. Будто чувствовали, что не стоит появляться на глазах девушки по мелочам, так как впереди их ждало самое большое горе в жизни. Джейн сломалась. Она чувствовала, ощущала это. Какой-то невидимый стержень внутри разломился напополам. И знала, что уже никогда не станет прежней. Завтра должна была приехать бабушка, папина мама. Джейн почти ненавидела ее. Вернее, нет. Это не была ненависть. Это было просто ничто. Чужие люди. Наверно, так. И это было взаимно. Бабушка знала, что ее внучка волшебница, и именно поэтому их отношения не складывались. Она вообще перестала общаться с сыном, считая, что во всем виновата его жена. И только Нику на Рождество присылала подарки. А завтра она приедет на похороны, поселится в этом доме и в жизни Джейн.

От одной этой мысли девушке стало не по себе. Она резко поднялась и начала расхаживать по комнате, бесцельно беря в руки какие-то вещи и почти сразу же отбрасывая их в сторону.

Наконец, Джейн сумела успокоиться и села на кровать. Взгляд ее уставился на фото, с которого счастливо махали руками Мародеры. Сделано на это Рождество, перед отъездом из школы на каникулы. Без каких либо эмоций Джейн еще пару минут посмотрела на фото друзей, а затем выключила свет, снова погрузившись в свою темноту.