Осмотрев пострадавших еще раз вечером, мадам Помфри пришла к выводу, что им следует задержаться еще. И в итоге Поттер и Блэк покинули больничное крыло лишь в пятницу вечером.

Джейн проводила время вместе с Римусом и Питером. Петтигрю как всегда доделывал какое-то задание, не сделанное вовремя. А Люпин читал исторический роман о войне с великанами. Джейн же расположилась на полу, опираясь спиной на кресло, в котором сидел Римус, и рисовала. Она не знала, что именно, у нее не было какой-то конкретной идеи, как обычно. Просто что-то выходило из-под карандаша. И Джейн не старалась контролировать это. Пусть рисует душа.

– Всем привет!
– внезапно раздался синхронный крик двух веселых голосов. Джейн обернулась. В гостиную ввалились абсолютно здоровые Джеймс и Сириус. Только на щеке у второго еще остался тонкий розоватый рубец.

– Сириус!
– громко взвизгнула Амелия, вскакивая на ноги. Лицо Блэка исказилось. Он явно не желал от нее такого приема. Но девушка не заметила этого, с легкостью подлетела к парню и повисла у него на шее, чмокнув в щеку. Лили, с которой до этого сидела Амелия, слегка улыбнулась.

– С выздоровлением, Поттер, - произнесла она. Джеймс выпятил вперед грудь и заулыбался в ответ.

– А почему ты ни разу не навестила меня, Эванс?
– не удержался от колкого вопроса он. Лили лишь вскинула брови.

– Наверно, по той причине, что ты разнес полгостиной, Поттер.

– Джеймс! Сириус!
– помахал друзьям рукой Римус. И Джеймс, слегка обиженно взглянув на уже потерявшую к нему интерес и вернувшуюся к своим делам Лили, направился к ребятам. Сириус заспешил с ним, но и Амелия тоже.

– С возвращением, саперы!
– ухмыльнулся Люпин, хлопая по рукам поочередно Сириусу и Джеймса. Блэк развалился на диване рядом с Питером, положив ноги на низенький столик. Амелия примостилась рядом, прижавшись к парню. Джейн насмешливо взглянула на эту парочку. Влюбленная по уши Джойс и Блэк с плохо скрываемой досадой на лице. Сириус поймал ее взгляд и неожиданно подмигнул.

– Чем занимаешься?
– рядом с Джейн приземлился Джеймс, и девушка отвернулась от Бродяги.

– Рисую, - ответила Джейн, поворачивая другу альбом. Он пытливо изучил рисунок и улыбнулся:

– Похоже.

– Похоже?
– удивилась Джейн.
– На что?

– Джеймс усмехнулся и взял в руки карандаш. Перевернув его другим концом, как указку, он провел по рисунку.

– Ну, вот же, это Сириус. Спрятал лицо в тени, но наверняка улыбается. Сколько аристократизма только у него столько. А вот Лунатик, рядом. Мягкий, добрый, немного грустный. И Питер. Вот это. Такой же маленький и неуклюжий.

Джейн рассмеялась, всматриваясь в череду черных полос разной яркости и толщины. И действительно, в них она видела то, что говорил Джеймс - своих друзей. Она рисовала их бесконтрольно, сама не понимая того. И не видя. А Джеймс увидел. С одного взгляда. То, что изобразило ее сердце, минуя разум. Джейн отвела взгляд от рисунка на Джеймса. Его лицо было привычно близко. И девушка улыбалась, ощущая какой-то странный прилив чего-то теплого, прожигающего все внутри.

– А вот это я, - Джеймс ткнул карандашом в центр листа.
– Только немного взрослее, чем сейчас. И ты рядом. Вот. Совсем близко. Две патлатые шевелюры. Спутать невозможно.

Джейн всмотрелась в нарисованное. Действительно, вот в этих каракулях и хаотичных, казалось бы, линиях появилось два силуэта. Взъерошенные волосы. И сцепленные друг с другом руки. Джеймс и правда выглядел взрослее, чем на самом деле, а Джейн счастливей, чем стала после смерти семьи. В ее лице не было той скорби, что оставалась на самом деле со дня аварии. А может, и не было никаких лиц вовсе. Набор линий. Чистая геометрия. И горящее воображение.

– Как прекрасно то, что видишь ты, - прошептала Джейн, взглянув на Джеймса. Он улыбнулся ей в ответ, возвращая карандаш.

– Ничто не изменилось, пока нас не было?
– поинтересовался он громким голосом.

– Да не особо, - отозвался Римус.
– Если бы что-то произошло, мы бы вам сообщили.

– Вот именно!
– поддержал друга Питер.
– Мы же каждый вечер к вам заходили.

– Повод для гордости, да, Хвост, такой поступок, - саркастически подметил Сириус. Присутствие Амелии явно негативно на него влияло. И если первое время, в том году, он еще старался строить из себя ее парня, то сейчас просто был с ней, не бросал, но лишь формально. Мучал и себя, и ее.