Я вздохнул, покачал головой, но не стал спорить. Странная отговорка.

– Скажешь, когда будешь готова.

Она поджала губы, словно отвечала моим мыслям.

– Отчеты о погоде все еще плохие.

Я кивнул. Когда Энхнапи пересечет поток между Кивидиноком и Павлиньим камнем, мой флот взлетит. Мы нападем с неба, а Нейра и ее летаран будут поддерживать Гаррета снизу. И хотя мы двигались часами, та же буря, что и над озером Чатан, была и над Павлиньим камнем. Так было атаковать сложнее. Да. Мы сражались с Токарзом в буре над океаном, но не над сушей. Она была новой опасностью.

Я спустился на лифте в доки. Мой экипаж уже собрался и ждал меня.

– Что такое, Эль-Асим? – высокий бородатый мужчина говорил низким голосом.

– Мудар, - я взял его за руку, приветствуя. Он был верным другом моего отца. Я боялся, что он не увидит во мне достойного, равного моему отцу. Но мне нужен был его опыт. – На Павлиний камень напали.

– И мы им поможем, - он кивнул остальным, словно они уже это обсуждали. – Потому что он под нашей защитой.

Сколько им можно рассказать? Скольким я мог доверять?

Не было времени сомневаться. Я должен быть лидером, каким мог быть только я, а не отец, мать или кто-то еще. Я могу быть только собой. И я ответил честно, ничего не скрывая:

– Не совсем. Они нейтральны. Гаррет отказался от нашей защиты.

Наджат подняла голову, дрогнули косички, в которые она заплела волосы, ее темные глаза пронзали. Шрам на ее верхней губе создавал впечатление, что она скалится.

– Так зачем нам рисковать людьми ради тех, кто не просил нашей помощи?

Логично, но она всегда говорила в тему. Слова Наджат были инструментами пыток, потому у нее было мало друзей в детстве. Я тоже старался не пересекаться с ней. Она словами умела меня разозлить.

– Потому что он и люди Нейры договорились.

– А нам какое дело? – голос Камар был хриплым, словно ее связки были повреждены. У нее были резкие черты лица, а волосы – короткими. – Это соглашение Нейры. Пусть посылает своих людей умирать.

Я не знал Камар так хорошо, как Джамилу, но она меня пугала. Я не знал, как говорить с ней. Ее мнения были сильными, она четко говорила за себя. Она всегда казалась злой, и больше я ничего о ней не знал.

Раджи выпрямился, словно развернул себя, и посмотрел на меня.

– Мы пытаемся наладить отношения с Ваш.

Я посмотрел на него. Еще один советник отца.

– Ты как всегда мудр. Да.

– Зачем? – осведомилась Наджат.

Ее смелый тон всегда заставлял меня огрызаться, но на это не было времени. Нужно просто поговорить с ней, ведь и она только говорила со мной.

– Она – лидер очень сильного племени.

– Она похожа на всех сильных женщин в твоей жизни, Синн.

Больно. Она назвала меня слабым.

– Надеюсь, себя ты в этот список включила.

Она вскинула брови, в глазах пропало прежнее напряжение.

– Вы забываетесь, командир, - рявкнула Джамила. – С Синном мы росли, - она с уважением склонила голову. – Нас ведут и защищают Эль-Асим.

– И отправляют на войну, - хрипло прорычала Камар. – Забыли, скольких мы уже потеряли?

Каждый командир в моем флоте потерял семьи, когда корабли взорвали в небе, потому я и выбрал их.

– Нет.

Камар открыла рот. Я вскинул руку.

– Ваш – хорошие союзники.

Рё ступил в круг, его ожоги искажались в местном свете. Пора им понять, что на кону.

– Великие семьи собрались снова.

Раджи с тревогой посмотрел на Мудара. Тот прищурился, остальное выражение скрывала густая борода. Камар выдохнула с облегчением.

Я покачал головой.

– Они против нас. Ино Нами ведет их. Это она арестовывала Оки.

– Арестовывала, Си… - Наджат замолчала, шрам на губе стал глубже, когда она поджала губы. – Эль-Асим. Что Оки сделала? За что ее схватили?

За что? Метка зашипела на моей шее.

– Она пыталась вести народ к безопасности, к мирной жизни.

Наджат в смятении посмотрела на Камар. Та почесала голову, но такой потрясенной не выглядела.

– Наша мать, - тихо сказал Рё, - отравила нашу сестру, чтобы вернуть власть в Великих семьях. Наша сестра вчера чуть не умерла. Потому мы вызвались в бой, потому полетели в Ино и забрали беженцев.

Раджи прищурился, нахмурив седые брови.

– С кем она объединилась?

– Шанкара, - я кашлянул. – Лебланк. Хан.

– Хан – не Семья, - заявила Камар, помрачнев. – Это человек.