Часть вторая.

Исправляя ошибки.

Глава 16.

Пробуждение .

Холодно. Сыро. Озноб по всему телу, мурашки по спине, и давящая тишина, глухая и страшная, как в склепе... В склепе?! Я попробовал открыть глаза. Веки послушались, поднимая свой полог, и я увидел... да ничего я не увидел. Только темноту, пустую и мрачную. Я попытался шевельнуть пальцами, и они послушались. Но ощущения были какими-то непривычными, словно это не мои пальцы. Я вздохнул, и вдруг понял, что мне не хватает воздуха. Я резко дернулся и уперся ладонями во что-то твердое над своей головой. Толкнул со всей силы, и это что-то поддалось. Я алчно впитывал зрачками краски ночного неба, мерцающий свет звезд и синеву, жадно вдыхал ароматный густой воздух, поигрывал капельками влаги на языке. И только потом меня как ревом соринкула, бьющим прямо в уши, ударила мысль: "Я жив". Словно прекрасный сон, пронеслись в моей памяти пейзажи нездешних миров, и легкая дрожь пробирала мое тело по мере того, как я вспоминал. И понимал, где я нахожусь. Это и правда гроб, только почему-то он не закопан в землю, и, к тому же... к тому же меня окутывало облако невероятных чар. Я чувствовал, как чары покалывают меня, искрясь, как шипящие искорки догорающего костра. Это было лишь жалкое подобие данного мне в той, другой жизни, могущества, но чары ощутимые. И было совершенно непонятно, откуда они взялись, если силы исчезли в Городе. Но я предпочел не акцентировать свое внимание на неразрешимых вопросах, занявшись решением вполне разрешимых и насущных.

Я осмотрел свое тело и с ужасом понял, что на мне абсолютно ничего нет из одежды. Даже традиционного в таких случаях савана. Я зябко поежился и, постаравшись отвлечься от собственной наготы и непривычных ощущений, быстро перевалился через стенку гроба и коснулся ногами земли. И, почувствовав твердую землю, радостно рассмеялся, опускаясь на четвереньки и проводя руками по шелковистой траве. Я ничего не понимал, но жить - это так прекрасно! Да, воспоминания о моем бестелесном существовании там тоже были прекрасны, но жизнь пьянила, как глоток хорошего вина, долго пролежавшего в погребе. Впрочем, и я тоже долго пролежал, не отставая от вина, разве что вместо погреба в гробу. Интересно, каков срок моей выдержки? Можно ли считать меня хорошим вином, достойным коллекции самого царя? И вообще, есть ли теперь царь?! М-да, столько вопросов, а поблизости - никого, способного дать на них ответы. Да и вообще никого. Я огляделся по сторонам. Меня окружал удивительной красоты лес, с ковром шелковистой изумрудной травы, жемчугом ночной росы и гигантскими деревьями. Тысячи светлячков кружились над прекрасными цветами, растущими между пучками сочных травинок. Цветы напоминали юбки придворных дам, пышные книзу, легкие и белоснежные. Я вздохнул еще и еще, заполняя легкие до отказа вкуснейшим воздухом. И только тут задумался, что вообще происходит?!

Я вернулся к своему гробу. Странное дело, моя "опочивальня" отнюдь не была предана земле, а, напротив, возвышалась на бугорке, придавливая изумрудную траву. Гроб был каменный и окутанный легкой вуалью распадающихся чар. В принципе, довольно симпатичный, даже в каком-то смысле величественный. Вот только... почему он, Хогг его побери, не зарыт в землю и стоит посреди леса?! Впрочем, вряд ли было бы лучше, если бы я очнулся глубоко под землей. А это значит, что те, кто меня хоронил, прекрасно знали, что я оживу. Я по второму разу осмотрел гроб и удивился его древности: нарос мох по бокам, в выщербинках белела плесень. М-да, гроба поновее, по всей видимости, не нашлось. Я отряхнулся и пошел осматриваться в месте, где мне было суждено повторно родиться.

За кустами раздался шорох, и я резко крутанулся, в надежде найти разгадку своему странному положению. На меня смотрел олень. Изящный, высокий, с ветвистыми рогами и очень умным взглядом карих глаз. Он смотрел на меня, не отрываясь, и я заинтересованно сделал шаг к нему. Олень, словно издеваясь, тоже сделал шаг. От меня. Я за ним. А потом он и вовсе побежал. Мне ничего не оставалось, кроме как броситься за ним следом, с треском врываясь в кусты. Пролетев через колючие заросли, я вывалился на берег какого-то водоема. Олень спокойно подошел к воде и приник губами к глади водоема, в которой отражались звезды и ветвистые рога.

– Вот паршивец!
– усмехнулся я, подходя к оленю. Он поднял морду от воды и, как мне показалось, с издевкой, посмотрел на меня и одним прыжком покрыл расстояние до кустов, оставив меня в одиночестве. Я неохотно подошел кромке берега, коснулся босой ногой теплой глади водоема, присел на корточки, занес руки, чтобы зачерпнуть воды для умывания (долго спал все-таки), и замер. Сначала мне показалось, что у меня за спиной кто-то стоит, а я по какой-то, неизвестной мне причине перестал отражаться. Даже это было бы более логичным объяснением того, что я увидел. Но, к огромному моему сожалению, за спиной никто не наблюдался. Разве что олень притаился где-то в кустах и злорадно ухмыляется, при условии, что олени это умеют. Впрочем, теперь я допускал что угодно. Из воды на меня смотрел другой человек. Нет, это не метафора. Это был не я. На меня смотрел юноша лет двадцати (что удивительно, так как я сам умер в двадцать пять с половиной), с мелко вьющимися волосами, носом картошкой и небольшими глазами. В темноте я не мог различить цвета, но и так было видно, что глаза - отнюдь не темные. Они были светлыми. А волосы вились так мелко, что навевали мысли об овцах. Да и вообще выражение лица у вышеупомянутого юноши было до крайности дурацкое. Я приблизился к воде в упор, ударил кулаком по зеркальной глади, наблюдая, как лицо покрывается мелкой рябью. Где тонкие черты лица, аристократический нос с изящной горбинкой, чувственный изгиб губ?! Я отнюдь не зациклен на своей внешности, но все же я всегда считал себя красивым и гордился этим. Моя выигрышная внешность во многом помогала мне, а что теперь?! Теперь я похож на деревенского недоумка! Впору в гроб назад возвращаться! Впрочем, это была идея. Я тяжело вздохнул, глядя, как рябь пропадает, и снова возникает ненавистное лицо. Обидно, Хогг побери! И я направился назад, к гробу. Не для того, чтобы умереть, а для того, чтобы поискать ответы еще раз.

На этот раз мне повезло больше: засунув руку в гроб в поисках одежды, я нашел свернутый вчетверо листок бумаги. Он был ловко запрятан за выщербинку внутри, именно поэтому я его сразу и не нашел. Я развернул листок, надеясь, что внутри хоть какие-то указания. Каково же было мое изумление, когда передо мной оказался пожелтевший и поистершийся рисунок. Я с болью посмотрел на прекрасное лицо. Быль была неоднозначной: с одной стороны мне было эгоистично жаль былой красоты, а с другой, я с замиранием сердца вспомнил встреченного мною... меня. И, похоже, я совсем не приблизился к этому юноше, ведь я все так же нелепо трясусь над своей красотой. И вообще, сейчас меня должны занимать вещи куда более важные, нежели моя утерянная красота. Во-первых, что творится сейчас в Аркусе? Воспользовался ли Теодуш моими планами? Получилось ли им следовать? И почему я воскрес? И почему в другом теле? Тьфу, вопросов ужасающе много. Я глотнул свежего воздуха, сложил рисунок и направился искать цивилизацию. Абсолютно голый, некрасивый и со старым, но таким дорогим мне рисунком в руке. Кстати, почему те, кто снабдили меня этим рисунком не оставили мне одежду? И... амулет Зефиры? Я с нежностью вспомнил ее, но эти воспоминания померкли перед другими, куда более яркими.

Я направился в сторону, противоположную берегу водоема. Шел, ступая босыми ногами на прохладную и мокрую от росы траву, слушал пение цикад и уханье сов. Как все-таки приятно - жить! Вот только хотелось бы все-таки знать, что вообще происходит. Я прошел под ветвистыми елями, угрюмыми, но прекрасными, нырнул под ветвистое поваленное дерево, раздвинул кустарники и остановился. Передо мной сияла гладь бескрайнего водоема, обрамленного, в отличие от предыдущего, песочной каймой. Я вздрогнул, лихорадочно пытаясь нащупать глазами край, но такового не находилось. Меня охватила легкая паника - глупо умереть на необитаемом острове от голода и одиночества сразу же после чудесного воскрешения из мертвых! Пусть и в другом, не слишком приятном теле.

Но вдруг мой взгляд зацепился за темное пятно на самой кромке берега. Постепенно, вглядываясь во тьму, я разглядел вытянутый предмет. Я пошел к нему, сердце с надеждой забилось, а в руке я сжимал рисунок. Очертания странного предмета становились все четче, и вдруг я замер, как вкопанный. Передо мной стояла наполовину зарытая в песок лодка. Воспоминания о другой лодке в другом мире пронеслись в голове, и я, как сумасшедший, принялся раскапывать ее. Засаднила кожа под ногтями, но я продолжал откапывать, пока лодка полностью не оказалась на поверхности. Я с восторгом оглядел ее. Красавица! Видно, что стоит тут давно, но на удивление крепкая, ни трещинки, ни царапинки! Более того, я невольно залюбовался лодкой. Она была выстругана из какого-то удивительного дерева, бока искусно украшены узорами, изображающими неизвестные мне письмена. Пока я любовался красавицей, я случайно наступил на что-то и споткнулся. Оказавшись сидящим на песке на пятой точке, я весело рассмеялся. Что со мной происходит? Я стал свободным, я больше не лгу, и я искренне радуюсь мелочам. Возможно, новая невыигрышная внешность поможет мне сделать шаг к тебе, Ищущий, Который Нашел...