Она оглянулась по сторонам, но так и не нашла никого из знакомых. Механически приняла бокал от официанта, забыв его поблагодарить, прошла чуть вперёд, лавируя среди встречающихся ей на пути волшебников, и внезапно заметила смуглую итальянку — преподавательницу танцев. Кажется, её звали Мария.

Она видела её лишь пару раз, но слышала, что именно эта женщина отвечает за танцевальное шоу.

Ноги уже сами несли её к ней, когда голос ведущего объявил две знакомые фамилии.

Сердце ухнуло вниз.

*

К несчастью, эти двое танцевали великолепно: их самба была отработана до мелочей. Драко наблюдал за ними, стоя за кулисами, и его непоколебимая уверенность в собственных силах совсем чуть-чуть, но всё же поубавилась. Конечно, вряд ли кому-то понравится выступать после сильных соперников: шансы выглядеть недоделанными самоучками на фоне почти профессионалов возрастали в десятки раз.

Он искоса взглянул на Грейнджер. Она, не отрываясь, смотрела на сцену, а на её лице с каждой секундой проявлялся всё больший испуг, смешанный с отчаянием. По всей видимости, Гермиона была уверена в себе не больше него, а если быть точнее, то гораздо меньше. Драко показалось, ещё чуть-чуть и что-нибудь произойдёт: она упадёт в обморок или впадёт в истерику, поэтому он решил действовать наверняка.

— В общем так, Грейнджер, слушай меня внимательно, — резко повернувшись к ней, он грубо взял её за плечи и склонился почти к самому лицу. — Мы с тобой потратили на тренировки хренову кучу времени, послали к чёрту все свои планы и вместо того, чтобы отдыхать, вкалывали по вечерам, как послушные ребята, в угоду этому грёбаному курорту. Я даже надел этот дурацкий костюм, который, по секрету, поджимает мне во многих местах! И всё это ради чего? Сомневаюсь, что ради того, чтобы в последний момент поддаться панике и завалить выступление к чёртовой матери. Так что я уверен: мы сделали все, что могли, и теперь нам осталось лишь одно — выйти на эту чёртову сцену и показать то, что мы идеально выделывали на паркете в последние дни наших тренировок. Иными словами, нам нужно надрать всем задницу, Грейнджер, и плевать, кто что подумает!

Он выпалил это практически на одном дыхании и теперь пытливо смотрел на Гермиону, которая выглядела ошеломлённой. Она моргнула, чуть тряхнув головой, и, прочистив горло, медленно проговорила, растерянно взглянув в сторону сцены:

— Но как же…

Драко бесцеремонно её перебил.

— Ах да, кстати, мне абсолютно насрать, что делают на сцене те двое, на которых ты сейчас смотришь. Даже не вздумай считать, что ты чем-то хуже. Может, я пожалею о своих словах потом, но сейчас скажу: ты танцуешь гораздо лучше любой из тех, кто сегодня уже выходил на эту сцену, — он сделал к ней шаг и почти соприкоснулся с её телом. — А, если уж говорить начистоту, женщины сексуальней, чем ты в этом платье, я ещё не встречал.

Он хотел, правда, хотел добавить «в этом зале», но язык почему-то не повернулся. Эта последняя сказанная им фраза моментально отрезвила Драко. Грёбаный Мерлин, что он только что наговорил?! Какого хрена он наговорил?!

Видимо, этот же вопрос посетил и Грейнджер. Казалось, она пребывала в абсолютном потрясении от услышанного. Широко распахнутые глаза, трепещущее тело, чуть приоткрытый рот, который находился в такой опасной близости от его собственного, что Драко внезапно почувствовал: несмотря ни на что, сейчас он просто не может бороться с вязким искушением прикоснуться к этим губам, таким зовущим, сочным, абсолютно готовым для него. Сейчас он не только не мог, но и не хотел бороться — он чересчур долго это делал. И в момент, когда он так неосмотрительно зашёл слишком далеко, когда позволил тем словам сорваться с языка, позволил Грейнджер узнать, о чём он всё-таки думает, сопротивляться больше не было смысла.

Очень медленно, так, чтобы не спугнуть, он наклонился к ней и замер, словно ожидая, что она оттолкнёт его, ударит, сделает хоть что-то, но нет: она лишь слегка вздрогнула и судорожно вздохнула, но в следующую секунду едва заметно подалась навстречу. И, когда между их лицами оставался какой-то жалкий сантиметр, внезапно раздался шквал аплодисментов. Драко громко выругался и почувствовал, как оттолкнула его Грейнджер.

— Малфой, это же наш выход! — её голос чуть дрожал, когда она, тяжело дыша, произнесла это.

Драко прекрасно знал, что она права, но с досадой подумал, что в данный момент предпочёл бы гораздо более интересное, на его взгляд, занятие, чем танцы.

— … а теперь встречайте — неподражаемый Драко Малфой и восхитительная Гермиона Грейнджер со страстным танцем танго! — донеслось со сцены.

Зал вновь наполнился приветственными аплодисментами, но, когда раздались первые аккорды знакомой мелодии, голоса внезапно стихли, а в помещении стало темно.

— Помни, что я тебе сказал, — кинув последний тяжёлый взгляд на Грейнджер, произнёс Драко и посмотрел прямо перед собой, стараясь выкинуть из головы их несостоявшийся поцелуй. — Я говорил правду.

Сейчас лишь одна сцена была освещена ярким холодным светом прожекторов, весь паркет был укрыт невысоким густым облаком дыма, и Малфой внезапно подумал, что всё это напоминает ему вход в преисподнюю.

В следующую секунду он уже сделал первый шаг.

Ему не привыкать к подобным местам.

*

Гермиона вышла на сцену, и её сразу же ослепил яркий свет, из-за которого она не могла разглядеть ни одного лица в зале. Было такое ощущение, что сейчас, здесь, в этом бешеном круговороте ритма танго, на этом небольшом пятаке сцены, остались лишь они двое — она и Драко. Она сделала поворот ему навстречу и сразу же почувствовала, как сильные руки прижали её к его крепкому телу. На долю секунды, когда она посмотрела ему в глаза, показалось, что нет никакого выступления вовсе. Только этот взгляд, полный огня, только эти обжигающие прикосновения, из-за которых дыхание окончательно сбилось, только это желание, которое так внезапно сковало её и сделало абсолютно беспомощной. В который раз.