Беззубик, не произнося ни звука, рванул вперёд, к острову, оставляя позади Ужасное Чудовище, которое устало перебирало своими огромными крыльями. Ночная Фурия, рассекая прохладный вечерний воздух, помчалась в сторону фермы Свена, недалеко от которой располагался дом старейшины.

Не прошло и нескольких минут, как лапы Беззубика коснулись промокшей древесины просторного помоста, который был пристроен к лазарету. Я, кое-как держа на руках раненую амазонку, спрыгнул с седла настолько быстро, насколько это вообще было возможно в данной ситуации и помчался ко входу в помещение. Проигнорировав все существующие правила, касающиеся посещения дома старейшины, я грубо толкнул дверь и вошёл в дом.

– Нужна помощь! Быстро!
– первой на мой крик прибежала одна из деревенских девушек, которую Готти взяла к себе на обучение, а следом за ней появилась моя мать.

Молодая знахарка указала в сторону небольшой кровати, застланной шкурами. Уложив эллинку на постель, я отошёл на один шаг назад, не желая мешать. Но лекарке, судя по всему, этого оказалось мало и она грубо оттолкнула меня в сторону, всем своим видом показывая, что я здесь лишний и мне следует убраться. Я открыл, было, рот, чтобы поставить девицу на место, но тут же его захлопнул - сейчас нет времени на сословные конфликты.

– Что произошло, Иккинг?
– на моё плечо мягко опустилась рука матери.

– Долгая история… потом расскажу, - говорить о случившемся не было совершенно никакого желания. Я лишь неотрывно наблюдал за действиями знахарки, которая, словно раненая Фурия, бегала от столов, заваленных пучками сушёных трав, к постели, на которой лежала беловолосая дева.

В следующий момент раздался грохот открывающейся двери, и в помещение буквально ввалилась вся компания всадников Олуха: запыхавшийся Сморкала, недовольная Забияка, раненый Задирака и уставший Рыбьеног. Во главе стояла взъерошенная во всех смыслах Хедер, которая, казалось, хотела убить меня голыми руками. Последними в дом старейшины вбежали Эрет и черноволосая амазонка, имени которой я так и не запомнил.

С минуту в помещении царила тишина, прерываемая потрескиванием дров в очаге, тяжёлым дыханием Астрид, да шуршанием засушенных трав, которые лекарка толкла в миниатюрной ступке.

Изумлённые и сбитые с толку всадники впились в меня недоумёнными взглядами и ждали хоть каких-то объяснений с моей стороны. Я же неотрывно наблюдал лишь за одним человеком - брюнеткой, что стояла прямо напротив меня и блестящими, то ли от проступающих слёз, то ли от нарастающего гнева, глазами рассматривала лежащую на кровати гречанку.

Я ждал. Ждал её дальнейших действий. Хоть имя этой девы и не сохранилось в моей памяти, зато характер её я запомнил прекрасно: дерзкая, дикая, неуправляемая, непокорная и боевая. Настоящее воплощение амазонки, о коих мне рассказывал мой отец.

Девушка ещё несколько секунд смотрела на свою сестру, а затем с ловкостью Фурии выхватила меч у стоящего рядом Эрета. В следующее мгновение моей незащищённой шеи коснулось холодное лезвие клинка. Эллинка, с трудом сдерживая желание убить меня, сильнее вжала металл в мою кожу, демонстрируя тем самым остальным викингам серьёзность своих намерений и заставляя всех оставаться на своих местах.

– Послушай меня, варварский выродок, - в воцарившейся гробовой тишине ровная речь воительницы звучала невероятно громко.
– Я не буду разбираться в том, что произошло. Днём моя сестра была здорова, а сейчас… - голос брюнетки дрогнул.
– Молись своим асам, викинг! Молись за её жизнь… молись, чтобы она очнулась… ибо я клянусь всеми богами мира, что ты пожалеешь о том, что появился на свет… - девушка ещё сильнее вжала лезвие меча в мою шею. Я почувствовал, как по шее начала стекать тёплая жидкость. Кровь.
– Клянусь, викинг, я принесу твою голову на жертвенный алтарь, если её сердце, - гречанка кивнула на блондинку, - остановится.
– Эллинка ещё несколько мгновений смотрела мне в глаза, а затем с остервенением швырнула оружие на рядом стоящий стол.

Находящийся позади неё Сморкала тут же схватил девушку и, заломив ей руки, заставил её встать на колени, Эрет же схватил со стола свой меч и направился к амазонке, готовый по первому моему слову убить её. К моему удивлению, брюнетка была совершенно спокойна. Она даже не стала сопротивляться. Сейчас гречанка сидела на полу с гордо поднятой головой и прожигала меня взглядом своих карих глаз, в которых не было ничего, кроме презрения. От воинственной девы исходил ужасный холод, который я чувствовал всем своим телом.

– Не надо… - я махнул рукой на всадников, которые особо не церемонились с хрупкой на вид воительницей.
– Отпустите её.
– Недоумённый Сморкала, помедлив, нехотя отпустил девушку, которая без промедления направилась к раненой сестре. Уцепившись пальцами за некогда белоснежную ткань амазонской одежды, гречанка бросила многозначительный взгляд на Забияку.

– Эмм… ну ладно… чего встали-то?
– послышался тихий, но довольно грубый голос блондинки, которая вышла вперёд и стала размахивать руками, призывая всех покинуть помещение.
– Выметайтесь отсюда. Вы, воинственные мужи, в первую очередь. Не пристало вам, как зевакам на деревенском рынке, глазеть.