– Как у вас здесь обстановка?
– Поинтересовался Рэб.

– Ночью было страшно. Твари стаей пробежали вон там.
– Рассказал Дизель.

– Как же ты их разглядел?
– Удивился Рэб.

– А я разве не говорил еще, что у меня зрение ночью стало лучше. Не как днем, все серое такое, но вижу. Как кошка, я думаю.

– Это хорошо. Годная способность для нас.

– Только я не согласен быть вечным дежурным по ночам.
– Дизель сразу понял, откуда может задуть ветер.

– А водителем ночным, чтобы без света ездить, согласен?

– Не знаю, для дела-то готов попробовать, но только, чтобы вы мне на горб не садились.

– Посмотрите-ка на его горб! Тоже мне, дромадер!
– Шутливо возмутился Рэб.
– Это я предполагаю только. На ближайшее время, нам бы только стройматериалы перевезти с вокзала. Но это мы со Скорняком справимся. Герман, глядишь созреет.

– Ара, с «шестеркой» что делать будем? На кровати пустим или ездить?
– Поинтересовался Скорняк.

– Диван задний сними, он не особо нужен, сделай себе гнездышко на дереве. Остальное, оставь.

– А, хорошо! Я устал уже под деревьями ночевать, как изгой, ара.

Скорняк до наступления темноты успел собрать себе уютное жилище. Хозяин «шестерки» не чурался деревенского тюнинга. Салон машины был обшит коричневой тканью с подкладкой из поролона, а на задней полке лежали две декоративные подушки из того же материала. Одну он оставил себе, а втору подарил Крофт.

Активная хозяйственная деятельность придала смысл зарождающемуся поселению. Засыпая, Рэб подумал о том, что жизнь в Улье может быть не так и плоха, какой казалась до этого. В ней не было комфорта, но было что-то, что он не мог выразить словами, что создавало внутри позыв заниматься делами, получая от этого удовольствие. «Там» было по-другому, нужно было заниматься делами, чтобы заработать денег на удовольствие.

Газель взобралась на последний холм перед кластером вокзала. Рэб перемахнул через вершину, чтобы разведать обстановку. Поводил прицелом по сторонам. Ничего подозрительного. Легкая дымка, остатки утреннего тумана, таяли под лучами поднимающегося светила. Так и казалось, что раздастся свисток тепловоза и дрогнут вагоны под его тягой. Но картина перед глазами была немой и неподвижной. Кусок мира, созданный людьми, без них самих начинал напоминать молчаливое кладбище.

– Погнали!
– Рэб запрыгнул в салон.

Скорняк завел мотор, набрал ходу и выключил его, пустив под горку машину накатом, для маскировки. Запаса хода хватило до самой улицы, где жил Герман. Щель в двери чердака увеличилась. Герман думал, что это осталось незаметным. Рэб подошел к чердаку.

– Эй, ты живой там?

Дверь со скрипом отворилась.

– А, это опять вы? Живой. Ну и ночка была.

Рэб это понял по не выспавшемуся лицу Германа. Мужчина высунул край лестницы, чтобы спустить.

– Ваше предложение еще в силе?
– Он замер в нерешительности, с лестницей в руках.

– Да, в силе. Какие аргументы тебя сподвигли его принять?

– Тут такая шобла ночью гуляла.
– Герман упер лестницу в землю и начал спускаться.
– Я уснул с вечера. Что мне еще делать. Я был сыт. Проснулся от шума. Еще не стемнело. Я такой к бойнице, думаю, опять хулиганы лезут. А там...
– Он замер не дойдя до земли один шаг, - там такая херня, ростом как раз до моего чердака. Вон, соседу ворота выбила одним ударом. А с ним детский сад чертей поменьше. Он как Наполеон среди них, только порыкивает, а те в галоп, исполнять приказание. Я чуть в туалет со страху не сходил, но утерпел. Подумал, что так они меня сразу учуют.

– Долго они тут были?

– Нет, минут пятнадцать. Я бы сказал, транзитом. Потом, над головой что-то пролетело. Я бы сказал, что это был летательный аппарат, меньше вертолета. Среди ночи я слышал стрельбу, но очень далеко. Уснул под утро, аккурат перед вами.

Подошел Скорняк. Рэб ему вкратце пересказал, то, что видел Герман.

– Ара, это хорошо. Пусть воюют, а мы будем, как тараканы, собирать, все, что нам нужно.

Рэб посчитал, что сравнение их с тараканами как нельзя точно отражало их настоящее положение. Мелкие, но настырные и живучие.

– Имя придумал?
– Спросил Рэб.
– Без имени не возьмем.

– Я бы хотел, чтобы меня звали Владик, как мой город.

– Примем его с таким именем?
– Спросил Рэб.

– Ара, Арагац тебе не понравился. Ты чем занимался по жизни?

– Моряк, рыболовный флот. Крабов, в основном, ловили и японцам перепродавали.

– Ара, Крабом, будешь. Владик не для Улья. Тебя как зовут, Владиком.
– Скорняк стебался над несчастным испуганным новичком.

– По мне, Краб серьезнее, чем Владик, не в укор красивому городу.