– .Твой крайний случай наступил.

Вспомнились прежние обиды.

– Ты спишь с чужой женщиной!

– Я сплю с тобой.

– Ага, я бы поверила. Честно. Если б Жозеф не проболтался, что вы ждали вдову.

– Если у меня не будет женщины - будет подозрительно.

Ну вот, сам признался.

– Тогда зачем эта наглая ложь?

– Да, с ней мы бы флиртовали на людях, и я делал бы вид, что ночую у неё.

– Делать вид не вышло бы. Нас сегодня проверяли.

– Это в планы не входило.

Обида никуда не делась. Отец выполнял лишь боевые задания, хотя ездил обычно с мамой. Возможно, они тоже играли в любовь. Я не знала об этой стороне их жизни. Сейчас же не на всякое задание берут мужья жён. Зависит от риска. Да и отношения у нас с мужем не те, чтобы играть в любовь. А про полицейских я вообще ничего не знала, кроме их отношению к воинскому сословию.

– Зачем ты тогда меня забрал?

– Иначе тебя до комы довели б. Да и у меня лимит перемещений заканчивался.

– Ты говоришь о своих чувствах, но как я могу тебе доверять? Твои слова расходятся с действиями.

– Хорошо. Что ты хочешь?

– Чтобы ты оставил меня в покое и полгода не трогал, пока наш союз перестанет существовать.

– Этого не будет.

– Я поняла, потому что ты так решил. Но я этого не хочу. Меня ты не спросил.

– Ты бы отказала. А сроки поджимали.

– Ах, сроки!
– я запустила в него коробкой, которую как раз собиралась переставлять. Он поймал и поставил на пол.

– Лира, как мне наладить наши отношения?
– он был спокоен.

– Хорошо, бросай задание.

– Я не могу, ты же знаешь. Родина прежде всего. Потом уже семья.

Я стиснула зубы, борясь с желанием сказать что-нибудь колкое.

– Если б кто другой мог выполнить задание, взяли б его. У меня это первое подобное задание, мало опыта. К тому же не женат. Но будь мы с тобой давно женаты, тебя не пустили бы вместе со мной.

– Почему?

– Потому что это не просто риск потерять тебя. Это рычаг давления. Если я не справлюсь, пострадаешь ты, дети.

– Какие дети?

– Я говорю с оглядкой на будущее. Думаю, в том задании, в котором погибла твоя мать, тебя оставили дома нарочно. Потому что иначе на твоего отца не было б давления.

– Но разве так можно?

– Прикрывается это громкими словами о том, что я стремлюсь домой, к тебе и детям. Но видя, какие средства пускают на эти задания, думаю, велик соблазн всё бросить и остаться там, ворочая капиталами. А меня тут ничего не держало. Семьи нет. Родителей нет.

– Но... Ты вовлёк меня.

– Да! И ничуть не жалею. И да, если ты не знала, я должен использовать любые средства для достижения результата. И раз уж нас проверяют, то поцелуи - наименьшее, что может быть.

– И постель?
– грустно заключила я.

– Да. И хорошо, если просто спать рядом.

Я отвернулась.

– Ты забрал меня. Чем это тебе грозит?

– Нужно убедить всех, что это вышло случайно. Ты должна учиться, как и прежде.

– Но... Я не согласна, чтобы ты делил своё ложе с другой.

– Но что ты можешь сделать?
– пожал он плечами, будто ему всё равно.

А меня злость взяла.

– Если твои чувства ко мне серьёзны, поклянись, что не поцелуешь в губы никого, кроме меня, не разделишь с другой ложе!

На его лице торжествовала улыбка.

– Клянусь, своим родом, что буду верен тебе в поцелуях, прикосновениях и мыслях. И делить ложе буду только с тобой.

Вокруг него засветилось красное марево, которое впиталось в него.

Не была я к этому готова. Растерялась. Выходит, он был верен мне и рад такому стечению обстоятельств. Даже наоборот, своими манипуляциями добился именно этого от меня.

– И что теперь?

– Думаю, мадам Лизетт отозвут пока и припрячут. Тебе заменят всю практику в училище на задание. Боевую подготовку я пока возьму на себя. Давай отвезу тебя на учёбу.

– Как долго ты будешь вместо Уитворта?

– Пока не знаю. Может быть седмицы, месяцы, даже года.

Я наконец нашла ящик со своей формой. Там находилось несколько комплектов, в том числе и сапоги.

– Сколько у меня времени? Я могу принять душ? А то после ночной тренировки от меня разит потом.

– У тебя пять частей на всё про всё.

Мало. Но терять время не стала.

Быстро помылась и переоделась, нацепила пояс с саблей в ножнах на пояс. И хоть сегодня боя не предвиделось в виду задания, оружие внушало спокойствие. Не потому, что без него опасно в городе, а потому, что я - казачка. Вскоре я предстала перед ним в уже собранном виде, правда, лохматая.