–  Пока нет. Но вспомни наш разговор…

–  Про живого свидетеля?

–  Да. Как только Омар вернется, ему тотчас станет известно, что смертельно больной франк, как по волшебству, поднялся со скорбного ложа и только и делает, что упражняется с мечем. Плюс к этому - известие о победах Селима ни дипломатическом поприще, уже сни-скавших расположение великого визиря. Так что в течение оставшихся суток нам придется быть очень осторожными.

–  Твой дом прекрасно охраняется. А я не слабая женщина.

–  Это еще не значит, Рабан, что в течение этого времени ты не будешь ни есть, ни спать, - старательно рассматривавший ажурную решетку, Тафлар глянул в глаза Роберту.
– Ты полагаешь, убийцы, которых пришлет Омар, разбудят тебя, дадут вооружиться и толь-ко потом начнут убивать?

Досадно и нелепо, но Роберт представлял себе поединок с наемником именно так.

–  Тебе приходилось слышать o… группе людей, - осторожно начал Тафлар, - которые поселились в сирийских горах? Очень замкнуто живут… Как бы тебе объяснить… там гото-вят убийц.

–  По религиозным мотивам?

–  Главным образом - за деньги…

–  Ты заговорил обиняками. Что-то хочешь предложить?

–  Есть один вариант. Тебя может забрать на эти сутки Селим. Его дом сильно отлича-ется от моего. Там почти крепость. Много стражи…

–  Много незнакомых, мягко говоря, не любящих христиан, вооруженных людей?
– перебил Роберт.
– Да и оружие мне вряд ли оставят.

–  Я думал об этом, но решает он. И повторю: в твоей безопасности здесь я тоже не уверен.

–  А в своей?

Потянулась пауза.

–  Нет, - наконец отозвался Тафлар.

–  Тогда я остаюсь.

–  Решаем не мы.

Черная, шитая золотом, шелковая мантия Селим бея, ниспадала на ковер пышными складками. Чалма тоже была черной. Огромный рубиновый аграф держал белое перо цапли. Неподвижное чеканное лицо царедворца освещало хищное торжество с толикой презрения.

–  Вижу, ты постарался, - сказал Селим к Тафлару, не поворачивая головы.
– Перед отъездом мне докладывали: франк умирает. Это была хитрость, или искусство твоего друга Абу действительно так велико?

–  Франк тяжело болел. Абу Хаким приложим много сил для его выздоровления.

Голос Тафлара звучал сдержанно и официально. Помниться, раньше отношения кузе-нов отличались большей сердечностью. Что-то произошло? Возможно, победы принца, о ко-торых обмолвился Тафлар, настолько перетянули чашу весов, что поединок, долженствую-щий обелить или опорочить соперника Селима в глазах визиря и халифа, не имел уже ре-шающего значения?

При таком раскладе, Роберт переставал быть драгоценным свидетелем, и Селим мог распорядиться им как пожелает: от выдачи за выкуп, до ссылки обратно на рудник.

Но, воз-можно, все они скоро от него отступятся и вообще забудут. Хотя Омар Малик вряд ли забу-дет. Этот постарается достать его в любом случае.

–  Франк, знакомы тебе имена: Миль Брей и Рот Перишь?

–  Да, ваше высочество, - Роберт предпочел такое обращение слову господин. Селим заметил, недобро усмехнулся, но поправлять не стал.

–  Я выкупил их у сельджуков. Турки с помощью Аллаха одержали большую победу под Констамном. Свежие христианские войска следовали в Иерусалим, но свернули на вос-ток, дабы разграбить Анкиру. От них ничего не осталось. Сам Иерусалимский халифат раз-дирают междоусобные распри. Думаю, христианам не долго осталось пребывать в этой зем-ле.

Вот в чем дело! Теперь даже проиграй Роберт, Селим использует к своей пользе и это: объяснит победу брата волей Аллаха, покаравшего христианина.

–  Халиф Мостали, да продлит Аллах его дни, объявил праздник в честь победы воинов ислама. Твой поединок состоится в полдень после молитвы. А теперь покажи, что ты умеешь.

Кивок, долженствующий обозначать почтительный поклон, вышел у франка сухо и весьма сдержано. Глаза Селима нехорошо блеснули, но он опять промолчал.

Роберт вышел на середину нагретой солнцем площадки. Один из воинов личной гвар-дии бея встал напротив, отведя руку с кривым сейфом далеко в сторону. Не взошедшее еще в зенит солнце, било франку в левую щеку. Противник Роберта, поймав полированным металлом тяжелой слегка искривленной сабли, солнечный зайчик, послал его в глаза соперника. Ослепить ли? Просто ли надсмеяться?

По тому, как он стоял - слегка расставив ноги и опустив плечи - по повороту головы и внимательным глазам, Роберт понял, перед ним достойный противник: умный, осторожный, очень умелый.

Солнечный зайчик был не просто забавой. Когда в один прыжок сарацин оказался в центре площадки и занес руку, для удара, в глазах Роберта еще плавали золотые круги. Так что, первую атаку он отбил довольно коряво, да еще встал против солнца. Само по себе это не означало проигрыша, но доставляло некоторые неудобства.