– Они заплатили за это, - сиплым голосом прошептала Катарина Вайс, - все до единого. Проклятые Тореадор, продавшие мечту Карфагена.

– Ты была там? – в голосе Марлены слышалось неподдельное восхищение.
– В легенде? В городе, где Смертные и Сородичи жили рядом, и мудрость сынов Каина вела их к свету?

– Я сражалась с Тореадор в Карфагене и с Вентру в Праге, - кивнула Катарина, - меня называли Екатерина Мудрая. The Wise. Но моя мудрость осталась в прошлом. Как и прометеанские устремления нашего клана. Их нужно возродить, и я верю, что именно ты сможешь привести наш Клан к былой славе.

– Я не знаю, смогу ли я оправдать такое доверие, - покачала головой Марлена.

Мысли в голове скакали, как стадо мустангов. Екатерина… Легенда, сказка. Как она могла оказаться здесь, в этой маленькой квартире на задворках Бруклина, с выцветшими обоями и пошарпанной мебелью? Она, которая должна была обладать силой тысячи лет, мудростью древних, властью…

Последнее слово заставило Марлену задуматься. Все эти разговоры о свете познания, который клан Бруха призван нести невежественному человечеству, всегда казались ей бредом. В средние века последние Прометеанцы поднялись на борьбу с Инквизицией и погибли. А те, кто остался, приняли реалии нового времени, вступив в Камарилью или присоединившись к Шабашу. Бойцы, революционеры, маргиналы – кто угодно, вплоть до бандитов, но не ученые и мыслители.

Все, во что верила Марлена, называлось одним словом: «власть». Любой ценой. Она сама шла к ней по трупам, в буквальном смысле этого слова. И от других ждала того же. Но Старшая за все время своего пребывания в Нью-Йорке ничем не выдала своих устремлений. Спокойно уступила едва вышедшей из положения неоната Марлене кресло Примогена. Теперь спокойно уступает ей трон. Что-то в этом бескорыстии настораживало Бруха.

– Почему ты решила поддержать меня, а не выставить свою кандидатуру? – в лоб спросила Марлена.
–

И почему вдруг такое доверие?

Екатерина рассмеялась низким грудным смехом, и ее искалеченная челюсть запрыгала над глухим воротом платья.

– Старым идеям веры нет. Но они так давно забыты, что вполне могут сойти за новые. Тебе проще будет воплотить их в жизнь. А меня устроит результат, кто бы ни стоял за ним. Я свою долю славы уже получила. Не всегда приятно быть не-живой легендой. Но, думаю, будет нелишним, чтобы ты знала, какая сила окажет тебе поддержку в твоих начинаниях.

– Я не сомневаюсь в том, что ты можешь в одиночку перебить половину Сородичей Нью-Йорка, - Марлена постаралась вернуть своему лицу выражение восторга и восхищения, - но кем я тогда буду править?

– Я могу воспользоваться и своей хваленой мудростью, - Екатерина улыбнулась, но Марлена увидела только оскалившийся череп, - уже воспользовалась, если быть точной. Хелен Панхард думает, что Иветт собирается бросить ей вызов. И собирает компромат на Примогена Тореадор. Включая ее новоявленных протеже. Думаю, тебе стоило бы от них избавиться, слишком большое влияние эта котерия приобрела в городе.

– А Иветт?

– Иветт собирает компромат на Хелен. Чтобы не допустить ее избрания, ведь в этом случае Панхард может оттереть ее от всех источников бизнеса. Она надеется, что победит Кадир. Но…

Екатерина перешла на шепот, несмотря на то, что в комнате они были вдвоем.

– Говорят, последние события выбили Шерифа из колеи, и он вообще собирается оставить должность и город. Тебе понадобится новый Шериф.

– Я поняла, - улыбнулась Марлена, - но есть еще и Вандервейден. Хорошо, что Тремере вышли из игры.

– Кто в здравом уме проголосует за безумца? – пожала плечами Екатерина.
– Просто промолчи, пока они все будут грызться между собой. И представь Конклаву свою программу. Можешь считать, что город у тебя в кармане.

Марлена улыбнулась. Она понимала, что Екатерина рассчитывает на то, что новая Принц города станет послушной марионеткой в ее руках. Но разочаровать старую интриганку можно будет позже. Когда она уже принесет всю пользу, на которую способна.

Будущая правительница Нью-Йорка протянула руку своему будущему Шерифу, скрепляя союз.

Комментарий к 46. Нью-Йорк. Тео. Катарина.

*Гарпии – члены сообщества Сородичей, разносящие слухи и сплетни. Очень часто их мнение становится основой для формирования отношения всего сообщества к одному из его членов.

========== 47. Сохо, Манхэттен, Нью-Йорк. Фьялар ==========

Гитара рычала и огрызалась, и рифы рвались со струн, словно свора, преследующая добычу. Норвик взглянул на Фьялара с удивленной улыбкой и одобрительно кивнул. Гном выплескивал в музыку все раздражение и злость последних дней, и музыке это определенно шло на пользу.