– Это они примчались на подмогу после концерта? – спросил Норвик.

Ингрид кивнула.

– Ребята просто пришли послушать музыку. И случайно услышали, как какая-то девчонка, уединившись в туалете, говорила по телефону. Они поняли, что Шабаш что-то затевает, но поначалу решили, что ваша компания и сама справится. Их Беккет вызвал. Странно, в зале его не было, и к драке он присоединился последним. Может, это он?

– О Беккете я знаю мало, - ответил Норвик, - хотя впечатление он произвел. И самое лучшее. Возможно, единственный Гангрел, с которым я бы с радостью вел дела.

– Беккет он такой, - ухмыльнулась Рысь, - обаятельный. И смертельно опасный. Все может быть.

– Ладно, - Норвик разрывался между опасениями за Ингрид и желанием поскорее унести ноги из этого мрачного места, - надеюсь, ты оторвалась. А возможно, просто излишне перенервничала и видишь тени там, где их нет. Что нового от Хильды?

– Ничего определенного, - нахмурилась Ингрид, - то ли она мне не доверяет, после стольких лет, проведенных в разных концах мира, то ли сама еще не определилась до конца со своими планами. Но это, возможно, уже не имеет значения. Брунгильда вот-вот появится здесь.

– «Здесь» - это где? – уточнил Норвик.
– В Проспект-Парке, в Нью-Йорке или вообще в Штатах?

– В Сан-Франциско, - улыбнулась девушка, - похоже, она решила возглавить операцию лично. Вот знать бы, какую, и в чем ее цель. Этим со мной пока никто не поделился.

– Но указания-то тебе оставили? – с нажимом произнес Норвик.
– Давай в подробностях. Возможно, я раскопаю там то, что ты сама пропустила.

Ингрид взглянула на него с нескрываемым неудовольствием. Всю жизнь мужчины пытались демонстрировать ей свое превосходство, иногда открыто, иногда пряча за снисходительным одобрением. Это и привело ее когда-то в ряды Валькирий, не слепая вера во Всеотца, как бессмертного (пусть и мертвого) аватара Одина в Мидгарде, а яростное желание доказать всему миру, что женщина ни в чем мужчине не уступает. А кое в чем даже превосходит. Например, в умении улыбнуться и послать ко всем йотунам глупые обиды.

– Оставили, - с улыбкой произнесла она, - убедить Джезбель вернуться в Камарилью. Возможно, они надеются, что Ксавьер, ослепленный гневом на нее, лично примчится разбираться.

– Они хотят столкнуть его с Люпинами? – предположил Норвик.
– Это выглядело бы очень естественно, Ксавьер просто одержим своей войной с Волками. Но почему здесь, а не в Калифорнии, зачем им понадобилось выманивать его в Нью-Йорк?

– Союз твоего друга с Волками, - Ингрид поглядела на Норвика как разочарованная учительница на допустившего нелепую ошибку любимого ученика, - Хильде он поперек горла. После нападения на Люпинов этому союзу легко придет конец.

– Я не уверен в этом, - возразил Норвик, - но сохранить его будет стоить немалых трудов, особенно…

За спиной Ингрид раздался легкий шорох, словно кто-то ненароком зацепил упавшую ветку и протащил ее по траве. Норвик распрямившейся пружиной оттолкнул девушку, выхватывая Питон из кобуры за спиной.

– Красивая штука, - улыбнулась Ингрид, наклоняясь к выскочившему из кустов зайцу и почесывая его за ушком, - поохотиться решил? Здесь заповедник.

Норвик сверкнул глазами, пряча оружие обратно в кобуру. Гангрел не охотились на животных, предоставляя это Гару. Зверь Гангрел питался человеческой кровью, так же как и Зверь любого из Сородичей. На крови животных можно было выжить, но в чем-то она уступала даже медицинским пакетикам. Оборотни, чья волчья натура требовала охоты и жаркой живой крови, наполняющей клыкастую пасть, на людей, вопреки утверждениям легенд, не нападали. Гару, раз отведавший человеческой крови, становился каннибалом, но сами Волки относились к таким собратьям ничуть не лучше людей. Ходили слухи, что есть Стаи, целиком перешедшие на двуногую дичь, но это было далеко от цивилизации, и к оборотням, обосновавшимся в штате Нью-Йорк, отношения не имело. Если кому-то из Гару случалось убить человека, он делал это как человек, по вполне людским мотивам, не как волк. Ради войны, а не ради охоты.

– Ассамиты? – спросил Норвик, делая вид, что ничего особенного не произошло. Довольный заяц потерся боком о ногу Ингрид и ускакал в лес по весенним заячьим делам.

– В игре, - скупо ответила Ингрид, - но большего доверия меня пока не удостоили.

– Жаль, - Норвик решил поскорее закончить разговор. В лес он пришел сытым, и не консервами, а доброй охотой, готовым к любым неожиданностям. Но остаток короткой ночи намеревался потратить в свое удовольствие.

– Я сообщу, если что, - кивнула Ингрид, понимая, что разговор окончен, - удачи тебе.

– Тебе тоже, - Норвик чуть помедлил, - береги себя.

Он повернулся и направился прочь, к освещенным ярким светом фонарей асфальтовым дорожкам. За спиной снова раздался шорох, но он прошел еще несколько шагов, прежде, чем заставил себя обернуться и броситься назад, плюнув на то, что снова может поставить себя в глупое положение.

Высокая девушка, затянутая в черную кожу с головы до ног, с горящим взглядом зеленых глаз и густой гривой светлых волос, обхватила Ингрид со спины, одной рукой прижимая к себе, а другой приставив большой охотничий нож к ее горлу.

– Еще шаг, и я перережу ей глотку, - спокойно сообщила она Норвику, - я знаю тебя, и с тобой у меня дел нет. А ее я заберу с собой. К ней есть вопросы.

– Возможно, я еще успею зализать ее рану, пока ты будешь подыхать, Волчица, - жестко ответил Норвик, не делая пока попыток приблизится. Кольт против Гару был сегодня бесполезен, о серебряных пулях Тореадор не подумал. Оставался кинжал, но до него еще надо было дотянуться.

– Жаль будет, если Фьялару придется сменить вокалиста, - ухмыльнулась девушка, - ты хорошо поешь.