Остановил его, как ни странно, Калеброс. Тео радостно улыбнулся, на мгновение у него мелькнула мысль, что Носферату, ведомый чувством долга, решил, все-таки, вернуться к исполнению сброшенных с себя обязанностей. Но Калеброс всего лишь в очень вежливой форме попросил десять минут на некоторую, как он выразился, «наглядную демонстрацию нашей точки зрения на сообщенные госпожой Примогеном факты об опасности со стороны Шабаша». Несколько удивленный Тео согласился, и Шарк, словно фокусник кролика из шляпы, выудивший из кармана мешковатых штанов пульт, опустил с потолка неприметный до сих пор стеклянный куб, четыре больших экрана, направленных для удобства экскурсантов, пришедших в музей на серьезную лекцию, во все четыре стороны капеллы.

Экран мелькнул, темнота и тихий неразборчивый шепот заполнили притихший зал. Свет вдруг ударил в стоящую у стены старинную скамью и через мгновение на ней появились две фигуры – девушка в джинсах и свитере и мужчина в белом летнем костюме.

– Сколько времени тебе понадобится? – спросил мужчина густым низким басом.

– Полгода со дня избрания Марлены, - ответила девушка, - подожди полгода, Полонья, и город вновь будет под властью Черной Руки…

Раздался приглушенный крик. Крис и Моника, ожидавшие подобного поворота событий, рванулись к Екатерине, но она двумя взмахами руки, в которой неожиданно появился кинжал, полоснула по горлу стоявших с ней рядом молодых Бруха. Падающие тела на пару секунд задержали Криса, но этого оказалось достаточно, чтобы взвившаяся к потолку летучая мышь со звоном выбила витражное стекло под самым потолком капеллы и унеслась прочь.

Тео сделал несколько шагов по направлению к сжавшейся от ужаса Марлене.

– Ты под арестом, - спокойно сообщил он, - мы разберемся, как случилось, что Примоген Бруха стала кандидатом от Шабаша. Если всему виной только твоя глупость и слабость – тебя отпустят. И, возможно, даже позволят остаться в городе. Если же нет…

Его слова повисли в воздухе.

До рассвета оставалось еще два часа, но Тео уже готов был объявить собрание закрытым, когда Вандервейден неожиданно взял слово.

– Уважаемые Сородичи, - хорошо поставленным ораторским голосом начал Картер, - каждый из нас, в душе, наверняка признавался себе, что времена изменились. Позвольте же мне быть первым, кто решится, как и положено Безумцу, признать это вслух…

Тео слушал спокойную речь Вандервейдена в полной уверенности, что все предыдущие события Малкавиан просто пропустил, а Шемет всего лишь благополучно помог Примогену это скрыть. Но обаяние и ум Картера сделали свое дело, и архонт с интересом и вниманием прислушивался к сжатой, по-деловому точной, хотя и украшенной в нужных местах изюминками тонкого юмора речи Вандервейдена. И, когда прозвучали долгожданные слова «Легализация гражданских прав», Тео уже не сомневался – это тронная речь будущего Принца Нью-Йорка.

========== 51. Клуб «Лилит», Губернаторский Остров, Нью-Йорк. Делия ==========

– Паучий потрох! – фыркнула Делия, разглядывая себя в зеркале.
– Всего-то и дел – подписать бумажку под присмотром Вандервейдена и принять пару томных поз для прессы. А боюсь так, слово и впрямь замуж собралась.

– Не понравится - разведешься, - буркнула Моника, нервно одергивая оборки короткого розового платья.

– Повтори это при Фьяларе, и до самого развода в этом платье проходишь, - Маша, одетая в точно такие же розовые оборки, но получающая от этого искреннее удовольствие, показала Монике язык.

– Вечность – это очень долго, - томным голосом проворковала Мелисента, поправляя на Делии венок из огромных махровых хризантем, - я бы столько не выдержала.

– Передать это Войцеху? – ехидно осведомилась Моника.

– Я вообще-то про платье, - смутилась Мелисента, - и оставь Войцеха в покое. Он…

Мелисента не договорила и выскочила из комнаты.

– Что это с ней? – удивленно спросила Моника, - я думала, там все в порядке.

– Князь отказал Шемету, - покачала головой Делия, - я не слишком поняла, в чем там дело.

– Пойду извиняться, - Моника виновато улыбнулась, - не бери в голову. Мы все волнуемся.

– Им не следовало ссориться, - заметила Маша, - это твой день.

– Не бери в голову, - повторила Делия слова Моники и рассмеялась, - забей. Это день Фьялара. Постараемся не испортить ему праздник. Как я выгляжу?

– Чудесно.

Зеркало с Машей согласилось. Бледно-кремовое ирландское кружево мягко струилось в пол, облегая соблазнительные формы, подчеркивая эбеновую черноту бархатистой кожи. Пышные хризантемы, белые с чуть золотистыми серединками, плотной шапочкой облегали голову, скрывая и уши, и серебристые, уже чуть отросшие волосы. Этот сорт носил вычурное название «Восход луны над дамбой Сути», осенние цветы только утром доставили самолетом из Чили, и нежный запах слегка будоражил и без того встрепанные чувства Делии. Из украшений на ней было только обручальное кольцо.

Пара дней, прошедших между Конклавом и сегодняшним торжеством, были заполнены до отказа. Фьялар нанес короткий визит Вандервейдену, поздравив его с победой, и вернулся оттуда с решением доверить Картеру подписание брачного договора. Малкавиан все еще числился в официальных списках лиц, имеющих право проводить бракосочетание, а от любых религиозных церемоний пара категорически отказалась.

«Мальчишник» прошел за закрытыми для прессы дверями. Ярл Брэндон с большим интересом познакомился с Брюсом МакГи, Вандервейден, почти всю ночь остававшийся в текущей реальности, провел деловые переговоры с Вэйнврайтом, Диззи уставился в вебкам, обсуждая с Иветт, не имевшей возможности появиться лично, последние приготовления к туру. Ночь прошла весьма плодотворно, хотя напитки на столе остались почти не тронутыми.