– Есть, капитан! – Войцех поднялся с кресла.
– Удачной ночи.

– Мелисенту я у себя в спальне заперла, - вставила Делия, заметив хитрую улыбку Войцеха, - ей тем более отдыхать нужно. Так что давай, герой. Спокойной ночи.

– Дурной пример Фьялару, - покачал головой Крис, провожая взглядом удаляющегося на покой Шемета.

– Попробую на него повлиять, - согласно кивнула Делия, - он и вправду зарылся во все это по самые гномьи уши, считает, что без него обязательно кто-то где-то напортачит.

– Сама-то спала? – недовольно спросил Крис.

– Угу, - рассмеялась дроу, - целых четыре часа, в лаборатории, пока Биомаги на мне свои эксперименты ставили. Очередь стоит потыкать в меня электродами, понаклеить датчиков и разобрать по косточкам.

– Это опасно, - заметил Крис, - мало ли…

– Зато полезно, - возразила Делия, - может оказаться полезным. Вон, Вэйнврайт зелье от загара изобрел на моей основе. Войцех на себе проверял – работает.

– Помню, - рассмеялся Крис, - героический выезд прекрасного принца на белом коне. Пижон.

– Оставь мальчишку в покое, - отмахнулась Делия, - он и от серьезных дел не бегает.

Она поднялась с дивана, залпом допив остывший в большой кружке кофе.

– Мне пора, - сообщила она, - очередной консилиум. На этот раз у «Вербены».

Одним из главных препятствий к достижению взаимопонимания между Традициями и Конвенциями оказалось упорное нежелание Технократов признавать свою «Истинную науку» разновидностью магии. Традиционалистов, шаманов Гару, Сородичей вообще и Тремере в особенности, а также Китейнов без различия типа, пола и возраста, они презрительно именовали «Исказителями реальности» и считали главной помехой на пути технического прогресса.

Делия, пару раз вклинившись в научные споры, ухитрилась, с одной стороны, продемонстрировать академическое понимание самих основ работы любой магии, а, с другой, выразить твердое, подхваченное у Маши, убеждение, что магия – это еще не открытые законы природы. И скептическое отношение к самому понятию «сверхъестественное». По мнению дроу, все, существование чего можно подтвердить экспериментально, являлось вполне естественным, даже если не укладывалось в текущую научную картину мира. В конце концов она обнаружила себя во главе комиссии, спешно созданной из представителей магии и технологии всех направлений, и главным экспертом по определению «волшебности» того или иного явления.

Через четверть часа в помещении бывшей библиотеки намечался семинар по Элементальной Магии. Викканки из «Вербены» утверждали, что огонь – это стихия, подвластная Отцу, и управление ей требует проведения сакральных эротических ритуалов. Шаманы Гару заклинали для этого Духов Огня. Тремере пользовались силой собственной крови, оттачивая технику и не слишком вдаваясь в теорию. Технократы демонстрировали устройства, напоминающие пустые зажигалки. Сама Делия могла швырнуть излюбленный ей файерболл двумя способами: свить плетение Огня, отщепленное от Источника, или произнеся заклинание, использующее традиционную для магии этого мира Силу Гайи и формирующее из нее огненный шар.

Делия тихо рассмеялась про себя, вспомнив, что пока что ближе всего к разгадке подошла Маша.

«Не знаю, как там насчет дыма без огня, - заявила она как-то, - но в жизни не поверю, что есть огонь, в котором ничего не горит. Горение – это реакция окисления. Пламя – это выброс частиц, разогнанных до огромных скоростей. Откуда ему взяться, если гореть нечему?».

Вот теперь это и предстояло выяснить. Не так уж важно, чем поджечь свечу – зажигалкой, спичкой или заклинанием. Важно, что в спичке горит сера и дерево, в зажигалке бензин… А что горит, когда гореть нечему? Выяснение этого могло произвести переворот не только в магической, но и в традиционной науке, и Делия спешила на семинар, полная надежд.

По пути ее обогнали Брунгильда и Ингрид, одетые в одинаковые серебристо-серые плащи, подбитые рысьим (хорошо, хоть не волчьим, - подумалось Делии) мехом, поверх длинных полотняных туник, расшитых красной шерстью. За Валькириями, словно почетная стража, шагал… Норвик? Нет, Эгиль Скаллагримссон, в вареной коже, меховых башмаках, перетянутых сыромятными ремешками, и с отцовским топором на плече. Широкое лезвие поблескивало в свете электрических лампочек. Золотистые волосы были перехвачены кожаной лентой, и открытое лицо казалось старше, чем обычно.

Валькирии скрылись за поворотом коридора, по которому, уже навстречу Делии, мягким пружинистым шагом спешили Волки. Ярл Брэндон, с серебром в темных волосах, юный ярл Моррис, чей отец погиб недавно по дороге в Чикаго, статная яра Грета – глава племени «Черные Фурии». Из остальных Делия узнала только Бранку, скромно затерявшуюся в хвосте процессии среди прочего молодняка.

Ксавьер, по всей видимости, уже явился на место встречи. Исторический договор между Сородичами и Гару включал в себя выплату символической виры обеими сторонами, и Ксавьер, один из самых непримиримых бойцов в этой тысячелетней войне, готов был лично вручить золотой слиток противной стороне. От лица Волков вергильд платил Моррис, в знак того, что в гибели ярла Мак-Намарра новых союзников он не винит.