— Эй, служивый, не хочешь заработать? Могу сообщить тебе место своего тайника, недалеко отсюда, в обмен на небольшую услугу.

Конвоир остановился, недоверчиво покосившись на заключенного.

— Чего еще?! — нагло спросил он, но покидать камеру теперь не спешил.

Алекс изобразил на лице смирение и заговорил:

— На себя мне плевать. Пожил уже. Но девушка…. В общем, если сможешь упросить кого надо, подкупить или как-то по другому добиться чтобы ей сохранили жизнь, я дам тебе координаты одного неплохого тайничка. В обиде не останешься. Поверь мне!

Конвоир тупо почесал свою репу, а затем по лошадиному захохотал.

— Сохранить жизнь? — сквозь хохот спросил он. — Нет! Ты сегодня так разозлил боса, что пожалуй она будет жить лишь до того момента пока на ее теле останется мясо. Ее будут свежевать. Долго! Уж что-что, а повадки барона я знаю. Так что крепись, скоро и твоя очередь настанет.

Перестав дико ржать, конвоир покопался в своих карманах. Извлек на свет божий потрепанный старый комм. Кинул его Алексу.

— Держи. Видео на нем не работает. Только звук. Да и гиперчастоты не ловит, а потому настроен лишь на внутрикорабельный сигнал. Но тебе хватит. Наслаждайся! Следующие несколько часов он будет передавать обо всем происходящем в хирургическом кабинете. Впрочем, навряд ли ты услышишь что-либо кроме криков своей «шмары». Но… зато будешь точно знать, когда она умерла!

Вновь заржав, конвоир захлопнул металлическую дверь карцера. Шаги удалились. Алекс остался наедине со своей злобой, поломанным коммом и отчаянием.

Вдруг из встроенного динамика комма раздался знакомый голос барона Риоваля:

— Можно начинать!

На заднем плане послышалось встревоженное бормотание Лиллы:

— Нет! Не надо, — молила она.

Риоваль грубо рассмеялся.

— Ты теперь подопытная крыса, — рявкнул он. — Я лично буду наблюдать за твоей агонией. Жаль, что твоего дружка здесь нет!

Алекс, расширив глаза от ужаса, вслушивался в голоса. Неужели и вправду этот кусок металлолома настроен на прием сигнала с датчиков хирургии (пыточной)?

Первым желанием, почти рефлексом, было попытаться выключить адский передатчик. Хотя бы и об стену!

Но рука не поднялась обрубить последнюю ниточку, связывающую его с девушкой.

Кошмар! Капитан боялся услышать то, что сейчас произойдет, но и оставаться в неведении не мог.

Зарычав от неразрешимой дилеммы, Алекс швырнул комм на койку камеры. В это же момент из динамика послышался первый, полный боли крик. За ним последовал второй, а после голос Риоваля:

— Док не так быстро. Она теряет слишком много крови, — барон будто говорил об обыденных вещах. Его тембр оставался спокойно-возвышенным. — Вот так-то лучше. Зажмите ей артерию, пусть хотя бы половина мозга снабжается кровью. А это что? Печень? Странно образование. Не думал, что она так выглядит…

Раздались булькающие звуки, дополняемые хрипом. Девушка уже не могла кричать. Алекс в ужасе представил себе картину препарированной девушки.

От невыносимого хрипа и собственного хлюпающего сопения Блейдрен безнадежно зажал уши. Но и сквозь этот призрачный барьер он ощущал падение своей души в глубины Чистилища.

Тем временем барон, насытившись созерцанием внутренностей, приказал:

— Вколите ей противошоковое средство. Не хватало только, чтобы она потеряла сознание. Пора переходить к самому интересному.

«Самое интересное» оказалось банальной пыткой. Неизвестно, что с Лиллой делал хирург-садист, но та снова закричала от боли. Звук этот уже не походил на голос человека, скорее это было скуление зверя.

Алекс слушал все это. Он не мог не слушать.

В порыве ярости капитан бросился к массивной двери карцера. Заколотил по ней ногами, кулаками, даже головой, в кровь рассекая кожу на костяшках и лбу. Эффекта это не принесло. Ему никто не ответил, не открыл, оставляя его наедине со своими терзаниями. И Алекс бесился дальше, в глубине души осознавая свою вину в случившемся и проклиная себя за то, что не смог все исправить. А теперь уже поздно! Поздно!! Поздно!!!

Забившись в дальний угол мрачной темницы, капитан с горьким безумством осознавал, что на его «счету» появилась еще одна жертва. И какая жертва! Человек, впервые ставший ему близким за последние годы. Они ведь во многом похожи. У них могли зародиться более близкие отношения, они уже почти созрели для этого…

Внезапно крики из комма прекратились. Наступила горькая пауза. Разочарованный голос Риоваля спросил:

— Уже все?

Хирург елейно ответил:

— Жизненные силы не вечны. Ее ресурс подошел к концу. Что сделать с трупом, милорд?

Трупом!!! Алекс аж взвыл от осознания случившейся потери. Трупа! Трупа-а-а-а-а-а!

Последнее слово раздавленный капитан прокричал вслух. А затем вдруг замолк, уставившись на проклятый комм.

Поднявшись с шершавого, грязного пола Блейдрен поднял с кровати полуиспорченный передатчик. Сжал его в руке. Прочная металлическая машинка треснула и смялась в гармошку, словно жестяная банка. Запчасти и куски микросхем посыпались на пол.

Алекс разжал кулак и уставился взглядом в дверь. Внутри росла ярость затмевающая разум. Она расширялась, становилась больше, заполоняя все уголки его личности.