Прошлое — коварная штука. Иногда оно оставляет неизгладимый след, а иногда окутано мягкими и легкими воспоминаниями. Но если погрузиться во мрак слишком глубоко, кто знает, каких чудовищ ты там пробудишь?

Где-то в груди маленьким злым зверьком зашевелилась боль, подкатила к горлу, сжалась комком и притаилась, чтобы того и гляди раствориться в слезах.

В дверях стоял Северус:

— Анри, — позвал он меня. — Плачешь в жилетку?

— Нет… В тишине я обычно страдаю в одиночку.

Я подняла на него заплаканные глаза.

— Прошу прощения, что помешал, — холодно сказал Северус.

— Да нет. Я не прощу. Я уже пару минут придумываю способы убить тебя.

— Выговорилась?

— Да.

— Помогло?

— Нет, — отрезала я.

— Я уверен, что если в этой комнате было бы больше света, ты бы сбежала.

— Почему?

— Ты знаешь, дорогая, что тараканы разбегаются при ярком свете.

— А что, отчаяние было сильно заметно? — прошептала я.

— Видела бы ты себя. Отчаянно спрашиваешь, заметно ли отчаяние.

Я вытерла рукой слезы, которые ручьем катились из глаз.

— Здесь темно и холодно, — заботливо произнес он. — Вставай. — Северус подал мне руку.

— Твоя забота меня удивляет, — я отдернула его руку и сама поднялась с пола. — Я презираю тебя! Как был трусом, так и остался!

Нельзя высказать слабость. Иначе помощи не жди. Жалким видом никого не удивишь. А вот стойкость часто вызывает восхищение.

— Анри, выслушай меня, пожалуйста, — попросил Северус.

— Нет, Северус, сейчас ты меня выслушаешь, — возразила я. — Раньше я считала, что ты просто боишься показать мне свои чувства, но сегодня я поняла, что это очередная уловка. Ты все эти годы врал мне!

— Анри…

— Заткнись, пожалуйста. И я поняла, что ты просто гниль. Ты высокомерный законченный циник, для которого все просто так, шелуха. И я была дурой, Боже мой, какая же я была дура. Но ты знаешь, Северус, я рада, я рада, потому что я сделаю все, чтобы помешать тебе убить Альбуса.

— Ты обладаешь огромной ценностью для многих, включая меня. Я защищал тебя тогда, когда ты даже не подозревала.

— Может, тебе цветочки подарить?

— Ты должен понять свое место во всём этом. Если мы преодолеем все наши разногласия, то изменим исход войны.

— Ты испытываешь извращенное наслаждение, отказывая мне, — сказала я и посмотрела ему в глаза.

— Ради этого я и живу, Анри, — ухмыльнулся Северус.

— Ты сам не знаешь, что говоришь!

— Нет. Я лишь говорю то, что тебе не нравится.

— Ну ты и поганец, Северус Снейп, кому ты служишь? — мое сердце забилось от страха. Это было то, о чем я так давно хотела его спросить.

Северус решительно зашел в комнату. Он направился ко мне, закрыв дверь ударом ноги.

— Ты прекрасно знаешь, не притворяйся! Или ты сомневаешься в моей верности к Дамблдору?

— Ну, после того, что я сейчас услышала, ты считаешь, повода нет? — взревела я и наставила на него свою палочку. — Я убью тебя!

— Если понадобится, я сам убью себя, — и он сжал мою руку, в которой я держала палочку. — Я никогда не обманывал тебя. Возможно, я позволял тебе делать определенные выводы, которые были неверными, но они не были ложью.

— Какая бы ни была правда, на хлеб её не намажешь.

— Почему ты думаешь, что от мужчин можно всего добиться манипулированием?

— Исторические факты и личный опыт…

Иногда человек останавливается и окидывает взглядом свою жизнь, чтобы посмотреть, что останется после него. Сейчас я вижу там только руины.

Я стояла сейчас рядом с ним, чувствуя запах его кожи.

— Анри, то, что произошло между нами, ни о чем не говорит.

Эти слова, как гром, поразили меня. Но я помнила те слова, которые он говорил «Я хочу тебя, девочка моя…» Неважно, что он сейчас говорит, он любит меня. Я чувствовала это сердцем и душой. «Просто он сейчас врет. Он по-прежнему боится за меня и не хочет признаться!»

— Ты не подонок, ты просто хочешь им казаться! Но это не изменит правды. Я люблю тебя, и ты….

Северус громко рассмеялся.

— Я никогда не мог подумать, что ты, глупенькая, такая романтичная. Анри, ты меня разочаровываешь. Ты всегда была хоть немного разумной.

Я сильнее взбесилась от его слов и, схватив его за край сюртука, произнесла:

— Ты разрушил мою жизнь, — я посмотрела ему в глаза. — Меньшее, что я могу сделать — испортить твою. Месть — это холодное блюдо, Северус, и я подам его горячим. — Я оттолкнула его тут же вышла из комнаты.