Она отступала и отступала от безупречного, пока не наткнулась на стену спиной, то опуская глаза, то снова поднимая на мужчину взгляд, будто умоляя его о пощаде. Девушка тонула в эмоциях, ощущениях сильного, поджарого тела рядом с собой, упоительно-возбуждающего запаха и все, что она хотела в этот момент, чтобы он, наконец, дотронулся до нее, и в то же время понимала, что этого никак нельзя позволить.

Зейн прекрасно видел, что происходит с Танией, и интерес его подогревался с каждой минутой. Она боролась, и борьба эта не на шутку интриговала его — получится у нее или нет? У мужчины не было задачи уничтожить девушку, только чисто научный интерес, поэтому он тщательно дозировал свое воздействие на нее. Эта игра затягивала все больше, ему было неподдельно любопытно, чем все закончится? Он двигался в направлении Тании, все ближе и ближе, и некое странное чувство, просыпалось в нем. Зейну было приятно, что девушка его хочет, так откровенно и неистово, несмотря на то, что он понимал — это он сам заставил ее организм этого хотеть…

— Ты же понимаешь, мне бесполезно сопротивляться, — его голос показался Тании самой лучшей музыкой, но на задворках сознания билась мысль, что так быть не должно. Он враг, он хочет зла… Кому… Ах да, Ризу и его девушке… Да не все ли равно…

Он уже так близко, что она чувствовала, как его дыхание легонько шевелило ее волосы. Тания низко опустила голову в бессвязной попытке как-то все это остановить, и одновременно умоляя и надеясь, чтобы это не прекращалось. Длинные, такие вожделенные пальцы подцепили ее подбородок и приподняли кверху, заставив посмотреть в лицо мужчины. Другой рукой он обхватил ее за талию, прижимая к себе плотнее, придерживая под спину, и пристально разглядывал. Она не хотела, но против воли распахнув глаза, утонула в холодном океане серой радужки. Он очень спокоен. Лицо, как красивая маска. На секунду, ей показалось, что кроме безразличия и равнодушия, в его глазах затеплилось что-то еще, но голова уже совсем отказывалась соображать, потому что его губы были все ближе и ближе, и прекраснее их осязания могло быть только до боли необходимое, чувственное касание.

Эмоции накрыли девушку с головой, она никогда не испытывала ничего подобного. Опуская ресницы, она знала, помнила, что в темных зрачках, на самом дне, стоял холод, но сейчас, в данный момент ей было все равно. Где-то в глубине души металась мысль, что она должна чувствовать к нему отвращение, должна ненавидеть, но это обволакивающее изнутри, сладкое, тягучее томление было сильнее ее… и девушка внезапно почувствовала, как ослабели ее ноги, а от живота поднималось и растекалось по всему телу набирающее обороты пламя, сжигающее ее заживо до самых кончиков пальцев, заставляющее сердце неистовствовать, а дыхание срываться. От поцелуев мужчины, от ставших теснее объятий сильных рук, оно только разрасталось, и Тании стало казаться, что она больше не выдержит. Она прихватила его губы своими жадно, ладони, оказавшись на его плечах, поглаживали. Неизведанная, волнующая дрожь пробегала по телу. Легкий стон сорвался с губ. Это мучительно прекрасно, никогда с ней подобного не было. Все, что делали его губы, руки, пальцы, все что она делала с ним, вызывало странные, потаенные ощущения, в которых так хотелось утонуть…

Судорожный вдох, в глазах, словно рассыпались искры, ее вышвырнуло из странного небытия в полумрак камеры так резко, что девушка вся покрылась ледяным потом. Сердце билось где-то у самого горла, сознание затапливало ужасным пониманием произошедшего, что это он ее за-ста-вил! Он. Стоявший перед ней обманчиво расслабленный, отрешенный, с застывшим взглядом, чуть глумливо улыбаясь. Однако… Его дыхание не так уж ровно, как он пытался показать, а мелькнувшее на секунду вожделение не укрылось от зоркого взгляда девушки. Не так уж ты все контролируешь, а, Зейн?

Она не успела осмыслить и испугаться своих дерзких мыслей, потому как поняла — то, что он сделал с ней гораздо хуже всех тех страхов, которые он вызывал у нее в голове. Он мог заставить ее делать все, что он захочет, стоит ему захотеть ее тела, и она сама разденется перед ним и ноги раздвинет… От этой мысли запылали щеки, нос защипало, и Тания поняла, что она сейчас разрыдается от сознания того, что она ничего не могла с этим сделать. А он все смотрел, наблюдал и копался, копался у нее в голове.

В отчаянии, она обхватила виски, сжала их ладонями, мотая головой из стороны в сторону, будто пыталась избавиться от его присутствия, но Зейн, постояв еще пару секунд, развернулся и ушел, не сказав ни слова. И вот тогда девушка дала волю и слезам, и мыслям, и безысходности…

*

Fourtones — Obsession

Меряя коридор размашистыми шагами, Зейн, изо всех сил стараясь отрешиться от всего и вернуть себе спокойное расположение духа, шел в свой отсек. То, что сейчас произошло в камере… странно и не должно было быть именно так. Он хотел унизить девушку, показать ей, насколько сильна его власть над ней, но с того момента, как в его голове не стало контроллера, все изменилось.

Да, он попал сюда, на планету, и даже смог какое-то время, нужное ему, оставаться незамеченным. Безупречный не врал, когда говорил, что Дей Идрис действительно необходим им всем, он знал, что имея такого союзника, как сын лидера клана, они вместе будут практически непобедимы. И задуманное осуществится гораздо быстрее. Потому он приложит все усилия, чтобы так и было.

Тания оказалась примитивной, но непокорной. Это вызывало странное чувство, которое явно пестрело негативом. Мужчине, не привыкшему испытывать эмоции, сложно было охарактеризовать свое состояние, но он знал, что все земные интеллектуальные существа испытывают разнообразные переживания. Зейн был умен, он всегда мог просчитать все ходы наперед, даже не прибегая к помощи Оракула. Он понимал, что кибернетический организм, призванный помогать, уже давно имеет власть над ними гораздо большую, чем они себе представляют, и как только появилась возможность избавиться от чипа под предлогом того, что он должен организовать восстание на земле, он поспешил сделать это без колебаний.

Однако тело подводило его. Вызвать в самке примитивных желание было несложно, но испытать его самому… просто унизительно. Кто она такая, что, вообще, произошло? Зейн пытался найти ответ на свой вопрос, пока шел к себе, и отчего-то именно сегодня коридор показался ему бесконечно длинным. Желание скорее оказаться у себя и сделать зачистку, выедало его изнутри, сжигало заживо чувство, что все пошло наперекосяк.

— Я так понял, что возня с этой девкой доставляет тебе немалое удовольствие? — раздался из темноты коридора насмешливый голос, и безучастное лицо Зейна на миг исказилось досадливой гримасой. Главарь стервятников и в другое время не лучший собеседник, а сейчас безупречному никого не хотелось видеть.