Вскоре, среди стервятников прошел слух, что появился кочевник, который делал передатчики от скримменов практически из воздуха, и Зейн понял, что это, скорее всего, Идрис. Безупречный объявил за живого Дея неплохую награду, а то, что он наткнулся на девушку, с которой Дей практически вместе вырос, он счел редкостной удачей. Да, наконец-то ему повезло, зная Дея, он вполне мог предположить, что тот не терял времени даром на планете, беря от нее все те блага, которых они были лишены на станции, а стало быть, он придет за ней, найдет его, и тогда Зейн его точно не отпустит, пока не получит желаемое.

Сегодня зачистка была необходима. Он получил опыт, о котором лучше забыть поскорее. Конечно, на сознательном уровне он будет помнить, что он сделал и не повторит этих ошибок, а вот то, что он почувствовал, когда его губы дотронулись до девушки, когда они прильнула к нему своим разгоряченным телом… когда ее руки прошлись по плечам, сначала невесомо, а потом сильнее сжимая, притягивая к себе, чтобы раствориться в нем… В нем, не в ком-то другом! Некое приятное чувство, да, это, несомненно, было положительное чувство… стало зарождаться где-то внутри. Так не должно было быть, у него атрофированы все возможности испытывать эмоции… Хотя тут на земле он успел столкнуться с разными проявлениями человеческих чувств и… не все их хотелось забыть.

Спустившись сюда со станции, он впервые почувствовал запах и вкус жареного мяса, испытал гнев, досаду, раздражение. Он знал, что отрицательные эмоции испытывать легче, поэтому первое что он сделал, поняв, что не может справиться с нахлынувшими чувствами, просто застрелил одного из примитивных людей Беслана — ранее чип не позволял ему убивать. Когда он сделал это, почувствовал не только контроль над чужим разумом, но и власть над жизнью. Это принесло незабываемое впечатление, его стали бояться, и Зейну это нравилось.

Но тело подводило его. Любой разум примитивных существ был подвластен ему, а вот такой пережиток, как человеческий организм опускал его сразу на несколько ступеней, заставляя почувствовать себя животным. Оказавшись тут, он испытывал голод, жажду, сталкивался с проявлением человеческих эмоций и не со всеми он мог так легко справляться.

Самка удивила его. Отчего-то он не мог не думать о ней, все время мысленно возвращаясь и проверяя, что она делает и о чем думает. Она тоже думала о нем. Ненавидела, испытывала отвращение, смешанное… с желанием. Теперь, когда он уже оставил ее в покое, она все еще испытывала тягу к нему, и его это обескураживало.

Нужно было срочно сделать себе инъекцию и забыть ее гибкий стан в своих руках. Не думать о закушенной до крови губе, когда она боролась со своими вспыхнувшими благодаря ему эмоциями. Выбросить из головы. Да, он умел воздействовать на определенные отделы мозга, чтобы выделялись именно те гормоны, которые нужны. Умел. Эффект оказался странный. Такой, будто ее выделившееся эйфоретики, воздействовали и на него. К такому обучение на станции его не готовило. Сегодня он все забудет, а через несколько дней нужно будет повторить эксперимент, он пойдет к ней и проверит еще раз. Не может такого быть, чтобы ОНА могла воздействовать на него. Не может. И не будет.

Прозрачная жидкость медленно перетекает в вену, давая освобождение от всего того непонятного, что творилось с Зейном. На сегодня все, ничего больше не будет. Только спокойствие и здоровый крепкий сон.

*

— Когда ты на меня так смотришь, я чувствую себя тараканом. Если ты хочешь от меня добиться сотрудничества, сделай лицо попроще, — шалея от своей смелости, гордо выставив подбородок, проговорила Тания в ответ на долгий пристальный взгляд. Зейн не приходил долго, она уже успела забыть, как это, испытывать страх на пустом месте и попадать в галлюцинации безо всякого видимого воздействия.

— Хотелось бы знать причину твоей глупой храбрости? — неспешно ответил Зейн. — Уж не думаешь ли ты, что когда Риз явится, он сможет уйти отсюда вместе с тобой… Что тебе дает возможность так думать?

— Риз смелый. И ловкий. Он обязательно спасет меня, и все твои интриги не смогут его остановить. Я так и не понимаю, зачем я тебе нужна, ведь он меня никогда не слушал!

— Я уже сказал, что совершил ошибку. Жизнь на этой планете оказалась не такой простой, как кажется оттуда, — его губы искривила едва заметная усмешка. — Ты больше интересна в качестве эксперимента. Видишь ли, у меня практически не было возможности узнать о людях достаточно, чтобы бороться с ними. Мы считаем вас слишком простыми, примитивными, которых легко просчитать, но оказавшись здесь, я столкнулся с некоторыми особенностями вашего вида…

— Нашего вида? — изумилась Тания, и ее маленький ротик слегка приоткрылся. — А ты сам к какому виду относишься? Не к нашему разве?

— Я отношусь к следующей ступени эволюции, примитивная, — губы Зейна искривились в презрительном оскале, а холод в глазах мог бы заморозить целый континент. — А, точнее сказать, к следующей лестнице, если выражаться образно. Потому что сколько бы людишки тут ни развивались, они никогда не достигнут того уровня совершенства, потому что… А хотя ты слишком примитивна, чтобы понять!