— Не Кнопка, говоришь? — я умею себя контролировать, но то, что сейчас со мной происходит не поддается идентификации. Во-первых, болит скула, в том месте, куда пришелся ее первый удар, во-вторых немного ноет правый бок, но выплеснувшийся адреналин уже затуманил доводы разумного. Передо мной сейчас агрессор и нужно всеми способами отразить атаку, хотя на периферии сознания все еще теплится мысль, что это всего лишь слабая девушка. Которая…

Так хороша… Я так близко к ней, а она прижата к моей груди… И я чувствую запах ее агрессии с легким ароматом лесного ландыша, разбавленным нагретым солнцем лугом. Я отчетливо и очень близко вижу перед собой ее невероятные глаза, во взгляде которых космос нашептывает свои тайны, и не могу оторваться от этого зрелища. Она не вырывается и вроде бы даже не против так стоять, но все равно какая-то заноза не дает отрешиться от всего и закончить начатое. Я держу в объятиях самую прекрасную девушку из всех, которых я знал, но я не могу поцеловать ее, знаю, что она будет против…

Эта мысль вернула с небес на землю, и мои губы дрогнули в горькой усмешке, которую я очень надеялся выдать за презрение.

— Ну и что ты теперь сделаешь, сильная и независимая женщина? — глумливо спрашиваю я ее, изо всех сил пытаясь не поддаваться ее обаянию.

— Вот что, — бросила она, и ее коленка прилетает мне в правый бок, который и до этого-то давал о себе знать.

Воздух с силой выталкивается из легких, заставляя невольно согнуться, и тут уж она не замедлила меня отоварить лбом в переносицу, а то как же я мог забыть, ведь это мой любимый прием. Времени, чтобы приходить в себя нет, я почти вслепую пытаюсь ее схватить, чтобы снова обездвижить или даже повалить на землю, но она снова меня опередила, сделав подсечку и я, завалившись на спину, оказываюсь в полной ее власти, придавленный коленкой за шею.

— Все еще считаешь, что маленькая и хрупкая девушка ничего не может? — спрашивает она, не наклоняясь ко мне, а посматривая свысока. Красивая, воинственная, но при этом невероятно… как ей удается оставаться такой женственной?

— Ну хорошо, хорошо, леди убедила меня, что надо давать люлей независимо от пола… И что, у вас все такие в Бесстрашии?

— Да, и тебе придется к этому привыкнуть.

— А могу я начать прямо сейчас? — рывком приподняв нижнюю часть своего тела, я скидываю Люси с себя, и не давая ей опомниться, набрасываюсь сверху, надежно зафиксировав ее ноги. Она удивленно смотрит на меня, но ее изумление быстро сменяется на победную улыбку, и я не могу не улыбаться ей в ответ.

— Ну вот видишь? Просто нужно понять, что девушки, такие же воины, как и парни…

Я, всеми силами пытаясь не поддаваться влечению, рассматриваю ее лицо, останавливаясь на губах, совсем чуть растянутых отчего-то в робкой улыбке. Отмечаю нежную, почти прозрачную кожу, по которой невероятно хочется пройтись губами, чтобы ощутить ее шелковистость и попробовать ее на вкус. Она, не отрываясь, смотрит на меня, и воздуха мне перестает хватать, приходится дышать чаще, а грудь сдавило и никак не выходит надышаться вдоволь… «Ты просто бесконечно прекрасна», — я посылаю ей эту мыслеформу, не надеясь, что она меня услышит. Но… Сначала я и не понял, что произошло, а потом четко услышал: «Не надо, Риз…»

— Я слышу тебя, — поднимаясь и протягивая ей руку, ошеломленно говорю я ей. — Но при этом я не пытался проникнуть тебе в сознание…

— Просто мне показалось, что ты… Что мы…

— Тебе не показалось, — ухмылка, наверное, вышла несколько кривой, но я… просто не могу больше смотреть в ее глаза, чувствовать ее рядом с собой, такую красивую и такую… далекую.

Тяжело дыша, я обогнул ее и, прямо на ходу срывая с себя футболку, направился к реке. Нужно, непременно нужно остыть прямо сейчас, иначе… Как же это непомерно сложно, рядом с ней я совсем не могу держать свои чувства под контролем, с каждой секундой открывая для себя все новые грани этой девушки. Это безумие какое-то, я не должен, ведь она ясно дала понять, что… она уже занята, у нее… кто-то есть в Бесстрашии, тот, кто ждет ее, любит, наверное, а я… затесался в самый неподходящий момент, но… отчего так хочется отдубасить кого-нибудь… Вырвать из сердца это томление, перестать с надеждой заглядывать в ее притягательные глаза?

Руки разрезают водную гладь и, несмотря на то что вода достаточно холодная, мне кажется, что она прямо-таки закипает вокруг меня… Поднырнув, чтобы хоть как-то охладить голову, я задерживаю дыхание настолько, чтобы вдох принес облегчение, но даже и это не помогает. Мне нужно, необходимо от нее отказаться, она дала понять, что между нами ничего не может быть, но и оставить ее я не могу, во всяком случае до тех пор, пока она не научится управлять своим даром… И она должна будет убедить своего отца, насколько все серьезно, что атаки безупречных будут, и нужно дать им достойный отпор!

Мысль о клане принесла неожиданное облегчение и помогла отрешиться от… моих заморочек, как говорит Лусия. Оказывается, у меня их много, а я даже и не знал о них. Не было у меня никогда «заморочек» с девушками, они просто были, и я даже никогда не задумывался, что между нами может быть что-то большее, чем просто взаимное удовольствие… Ведь это было так просто, а теперь… Совершенно ничего не понятно.

То, что надо выбираться из реки я понял, когда перестал ощущать кончики пальцев на руке. Черт, сколько же я плавал, а ведь мы хотели еще пройти сегодня немного, чтобы добраться уже до более ровной местности и удаляться от реки в сторону стены. С другой стороны возможности окунуться больше не будет, да и мы уже скоро придем во фракцию и все уже кончится… Как это ни печально…

Я вышел на берег и на меня навалилась какая-то страшная усталость. Я улегся прямо на траву около реки и уставился в сумеречное небо, невероятно красивое на закате. Лусия ничем себя не выдавала, но я чувствую ее взгляд, чувствую ее, особенно остро с тех пор, как я узнал, что это именно она, когда она вспомнила меня. Все-таки осталась у нас эта связь, вот только как быть с ней теперь. Меня безумно к ней тянет, но она ни за что не пойдет наперекор своим принципам, насколько я ее помню, она была такая с детства.