— Убить тебя я могу в любой момент, Салли. Твое убийство не является проблемой. Однако для этого время еще не наступило. И я не советую тебе делать резких движений. Ты сейчас наговорила мне гадостей. Но я тебя прощаю. И ничего я у тебя не отнимала. Кристиан жив и здоров, его Кимберли тоже. Ты жива-здорова. Что я у тебя отняла?

— Как вы эрудиты можете все вывернуть с ног на голову, мне уже хорошо известно. Крис — твоя лабораторная зверушка. Сколько он еще будет жить? Пока ты проводишь свои опыты, ты что, хочешь уверить меня, что это жизнь? А Ким? Она вообще между жизнью и смертью! А я? Ты держишь меня тут, как в тюрьме! Не даешь даже на улицу выйти…

— Ты вообще не забыла для чего ты здесь, Салли? Ты телохранитель лидера фракции, ты нужна, когда нельзя взять с собой тупых бугаев, на переговоры, на выезды. А остальное время, ты нужна здесь. Да, и тебя могут похитить с целью влияния на меня, приближенные к лидерам всегда в опасности. Так что, это все для твоей же пользы!

— Отпусти Кристиана и Кимберли. Зачем они тебе? Я останусь тут, я буду работать на тебя, как и сколько ты скажешь, только отпусти их.

— У меня и в мыслях не было вредить им, девочка. Что бы ты обо мне не думала, я не желаю зла людям, я хочу только блага. А что касается того, что ты останешься… Я это и так знаю. Кристиан и Кимберли нужны мне. Ты тоже. Кристиан тут останется из-за тебя и своей любимой, а ты… Не смотри на меня так злобно, ты не причинишь вреда мне. Если конечно хочешь, чтобы с Эриком все было в порядке.

Джанин с удовольствием смотрит на девица побелела.

— Что? Что ты сделала с ним?

— Не думай, что я такая идиотка, чтобы рассказать тебе все. Но если со мной что-нибудь случится, Эрик проживет всего лишь днем больше. Имей это ввиду. Ты, кстати, об этом даже и не узнаешь, потому что сама ты, после покушения на меня, проживешь вряд ли больше десяти минут. Забудь об этом.

— Что ты с ним сделала! Что, отвечай!!!

Но женщина лишь презрительно морщится. Надо же быть такой наивной дурой.

— Проследите, чтобы девушка без приключений добралась до своей комнаты, — обращается женщина к конвоирам. — А тебе Салли, я рекомендую отдохнуть и выбросить глупости из головы. Для всеобщего блага.

Девицу уводят в жилой корпус, а женщина направляется в лабораторию. Сегодня продуктивный день, надо еще поработать. Однако, уже на выходе ее догоняет доктор, который присматривает за Кимберли.

— Джанин, у нас проблемы в пациенткой.

— Что еще за проблемы?

— Ее плод теряет жизнеспособность. У нас вариантов не так много, либо оставить все как есть и она выкинет его, либо вывести ее из комы, и можно сохранить, но тоже никаких гарантий, либо вытащить его и попробовать вырастить искусственно, но это опять же риск…

— Вынашивание плода всегда риск. Сколько уже недель?

— Уже 15-16. Но плод мелковат, и жизненные показатели в пределах нижней границы нормы. Он не выживет в таких условиях.

— Сколько у нас еще есть времени? Сколько они оба протянут?

— Девушка вряд ли больше двух-трех недель. У плода счет идет на часы.

— Хорошо. Я подумаю и скажу вам вечером. Сейчас пока делайте ей регенерацию, держите ее на уровне и сообщайте мне обо всех изменениях.

— Я понял, Джанин.

Пока женщина шла к себе, ее посещали совсем не радужные мысли. Ах, как хотелось вырастить этот плод. Как не хочется его терять! У нее уже есть один плод от такой пары, двух дивергентов, но он оказался теми самыми 5 процентами, которые не вошли в дивергенцию. Вот уж повезло, так повезло. Мелисса оказалась совершенно полным провалом. Хотя, может, ее дети могли бы быть… Кто знает, в этой генетике она не очень, если честно. Это Сэм тогда настаивал, возьми да возьми ребенка, свои-то не получаются… А она и послушалась. Теперь вот растет девочка, совершенно не нужная. А отказаться как-то… Имидж тоже надо блюсти.

Но, если нет, так нет. Ничего в этом ребенке от двух дивергентов такого нет, чтобы ах. Получится опять нормальным и чего с ним делать? Хотя можно в Бесстрашие подкинуть, жаль, что когда Мелисса была маленькая не было определяторов дивергенции, сейчас-то можно прямо с рождения это понять. Вырастить, а если опять не то, пусть растит Бесстрашие, у них мало детей. Вон Ханна Фьюри родила, как крольчиха, аж шестерых и что толку? Осталась половина, да и те, по большому счету не жильцы. Так что… Попробовать стоит.

Эрик чудит еще. Не пойду, говорит, в карательный отряд. Почему это еще, позвольте узнать? Нигде его не научат лучше убивать по приказу! И моделирование как-то странно на него действует. Вроде бы да, все работает, но в рангах оказался вторым. Как так? Мы столько его готовили, а он второй! Свихнутся можно! Может, зря я на него поставила? Не подходит он для этого всего. Не хватает в нем отстраненности, хладнокровности, что ли. Откуда-то в нем эта пылкость и эмоциональность? Да, он эгоист, циник, и все такое, но нет-нет, да промелькнет в нем какой-то непонятный огонек. Кажется этот эксперимент не особенно удачный. Но так жаль времени, на него затраченного. Попробую последнее средство, если не поможет — в расход его. Надо просто вовремя признаться себе, что не получается и двигаться дальше, а не топтаться на месте.

И Макс еще… То делает, как я говорю, то, вдруг, артачится начинает… Бесстрашие у него фракция, ежедневный подвиг у него… Черт, нахера все это надо? Надо бы пожестче им инициацию устроить, иначе одни слюнтяи вырастают. Пусть больше конкурируют, только в соперничестве они смогут наконец проявить истинные качества воинов. Я предложила, ведь, Максу — пусть те, кто набрал меньше всего баллов — выбывают из фракции. Избавляются же они от слабаков и инвалидов. Так вот те, кто не набрал баллы, такие же слабаки и им не место среди бесстрашных. А он хмыкает, сомневается. Надо все-таки протащить эту идею, уж больно она хороша!