– Гарри, пожалуйста, - прошептал я.

Грустная улыбка возвратилась на его лицо, когда его глаза встретились с моими.

А Бела, Эдвард? – подумал Гарри, выбирая другой подход. Белла – маглорожденная. Как ты думаешь, что будет с ней, когда Воландеморт получит полный контроль?

– Он не сможет прикоснуться к ней – он не будет знать, где она. Мы вернемся в Вашингтон и…

– А кто сказал, что он не станет более амбициозным, после того как поглотит Великобританию? Кто сказал, что он не захочет расширить свой контроль и свое учение дальше? Он бессмертен, в конце концов, - это не похоже, что у него мало времени.

– И даже если он приверженец дома, то почему такие люди, как Белла, должны бежать, просто чтобы обеспечить свою безопасность? А как насчет людей, которые ушли не так далеко? А как насчет людей, которые были пойманы и отправлены в Азкабан?

Он показал мне воспоминание: это было изображение опыта с «дементором», как он его назвал, и объяснил, что он чувствовал, когда тот начал питаться человеческим отчаянием. Я не нуждался в его психологическом изображении, я помнил все слишком ярко, что он чувствовал, потому что был в непосредственной близости от этих демонов. Я пытался отбиваться, когда они столкнулись со мной во время боя. Я боролся изо всех сил в те первые несколько секунд, но подавляющая приливная волна от одиночества, вины, горя вдруг сделала меня бессильным, и я обнаружил – не смотря на мою невероятную силу, - я не мог бороться с ними. Я пережил худшие и самые мрачные моменты своей жизни, услышал эхо страшных криков бесчисленных жертв, все из которых стали отчаянно-булькающими, горловыми, когда я врезался своими ядовитыми зубами в мягкое, приветливое мясо их горла. А потом вес всего этого неожиданно исчез, и я смог, наконец, вздохнуть. Я увидел лицо Беллы и… несмотря на свежесть воскресшего прошлого, я вдруг почувствовал тепло, обернувшееся вокруг моего долгое время мертвого сердца.

Опыт был немного туманным, и я все еще был недостаточно уверен, что могло произойти, чтобы заставило дементоров бежать. Я подозреваю, что Белле пришлось что-то сделать для их внезапного исчезновения. Надо не забыть спросить ее об этом.

Ты хочешь, чтобы это случилось с кем-нибудь еще?

– Конечно, я не хочу, - прошептал я, ужасаясь при мысли о каком-либо человеке, подвергающемся такого рода мучениям. – Что за чудовище будет?

– Он, - сказал Гарри, просто. – Воландеморт будет. Это уже происходит. Такие люди, как Белла – маглорожденные – были вынуждены сдаться в Министерство для регистрации. Потом их бросили в Азкабан, где они страдают от рук дементоров.

Я не смог сдержать дрожь, что прошлась вниз по всей длине позвоночника в следующую секунду. Гарри увидел это, и он поднажал, почувствовав победу.

– Как и сейчас в том месте окажутся люди – невиновные люди – такие же для других, как Белла для тебя. Собираешься ли ты позволить им это сделать, Эдвард? – спросил он более серьезно, чем когда-либо. – Позволишь ли ты, чтобы они победили?

Я задержал дыхание на минуту, отчаянно желая, чтобы тонущее чувство в глубине души исчезло. Это не могло быть ответом.

– Что я буду говорить… что я скажу им, - боролся я, чувствуя, что моя решимость с каждой минутой все больше ускользает, - когда они спросят меня, почему я стоял в стороне и позволил тебе – одному так тяжело сражаться, чтобы защитить их – уйти от меня, в лес, чтобы умереть?

Гарри подарил очень добрую улыбку, когда он произнес свой незамедлительный ответ.

Скажи им, я сказал, что это на пользу.

Он протянул ладонь, ожидая, когда я подниму собственную в ответ. Я сделал так и крепко сжал ее, когда мы обменялись рукопожатием.

Убедись, что убили змею.

Я кивнул.

А потом оторвите его чертову голову.

В следующую секунду Гарри набросил плащ-невидимку на затылок, повернулся и пошел от меня в сторону леса. Я видел его шаги в его голове и слышал хруст веток и шум травы, когда он их совершал.

Прежде чем он достиг края леса, что-то произошло с ним. Он вспомнил что-то о снитче в мешочке на шее. Его слабые пальцы полезли за ним в тот же момент, а затем ему удалось успешно извлечь маленький золотой шар.

Он остановился, впервые, просто глядя на вещи. Его мысли были слишком разрозненны, чтобы разобрать. Я уловил что-то о Уилле, и «воскрешение»… и «открыть в конце»; но мои знания были ограничены и частичны, что не давало возможности немедленно понять смысл задуманного, когда Гарри поднес снитч к губам и прошептал: «Я собираюсь умереть».

Золотой корпус треснул, открывая небольшой камень оникс, имеющий странную огранку, которую я не узнал. Это не столь удивительно, сейчас; видимо, я не знаю о многих вещах.

Прежде чем я понял, что происходит, четыре тела появились рядом с Гарри. Я видел их его глазами. Я узнал одного из них, оборотня, Римуса Люпина. Он стоял между двумя другими мужчинами и женщиной. Существовало что-то очень странное в их материи. По правде говоря, нельзя было сказать, что кто-то из них достаточно плотный, а с другой стороны, они не имели ничего общего с призраками, что я видел в Большом зале. Они не были прозрачными, но они и не присутствовали здесь.

Я искал их мысли, в надежде, что это поможет мне собрать воедино данную тайну, но это было бесполезно. Я, конечно, почувствовал что-то, но это было равносильно попытке различить слова человека, когда они проходили через густую толщу воды: мысли были слишком слабые и разрозненные, чтобы разобрать.