Питер, еще более лохматый, чем Джеймс в свой самый плохой день, привалился к косяку. Эванс, задохнувшись, присела на гигантскую сухую тыкву у ступенек, но овощ не выдержал веса, и Лили с тоненьким визгом провалились внутрь.

Джеймс оглянулся на нее, и в этот момент дверь домика открылась и явила ребятам вечную бородатую защиту в цветастом фартуке и рукавицах размером с детский плащик.

— Эк вы не вовремя-то, — проворчал великан и нахмурился, глядя, как Джеймс достает из тыквы свою ненаглядную, Сириус придерживает выдернутую руку, Питер, задохнувшись, обнимает стену, а Ремус прижимает к сердцу ладонь и утирает с лица пот. — Чегой-то с вами?

— Спрячь! — выдохнул Сириус, в панике оглядываясь на край холма, залепленный облаками, словно творогом. По тропинке с холма спускалась маленькая фигурка мадам Трюк, еще более угрожающая, чем на поле, и на сей раз в компании еще одной фигуры, пострашнее. — Спрячь нас скорее, Хагрид!

— Опять что-ль набедокурили?

— Хагрид! — взмолился Джеймс. — Это в последний раз!

— Ну ладно уж, ладно! Вы трое — в лес, — он подтолкнул Джеймса, Лили и Ремуса в сторону плотной стены деревьев за стеной. — И... это... молчок там! А вы двое — ко мне!

Хагрид пропустил Сириуса и Питера в хижину, так хлопнув последнего по плечу, что тот на ходу споткнулся и перевернул стоящую у входа корзину. В ней что-то противненько заскулило.

— Превращайтесь давайте, и тихо мне! — Хагрид покрутил пальцем в рукавице, словно рисовал круг. Черные глаза его поблескивали, похоже, он и сам заразился кипящим в ребятах адреналином. Перед превращением Сириус машинально отметил чудовищный узор из ромашек на занавески, из которой воровато, словно мальчишка, выглядывал большой и страшный Хагрид.

Поразительно, до чего такие мелочи врезаются в память.

А потом картинка переменилась, он уменьшился в росте, и круглый стол, заваленный ингредиентами для выпечки, увеличился в размере и угрожающе навис над Сириусом.

Хижина погрузилась в красно-оранжевый цвет и наполнилась тысячей запахов, которые так резко ударили Сириуса в нос, что он чихнул. Горькое дерево, кислая кожа, сладковато-пряные травы и мука, мука, слишком много муки!

Он снова чихнул, наступил на поврежденную лапу и завалился на пол, чуть не расплющив выскочившую из-под него крысу.

В дверь постучали. Сириус невольно подскочил, вскинув уши. Казалось, что это колотили молотком в кастрюлю у самого уха.

Ветер, дерево, запах полировки для дерева и краски для мячей — мадам Трюк.

Чернила, пергамент, печенье с гвоздикой.

Это уже хуже.

Макгонагалл.

Сириус заскулил и спрятал голову лапами.

От пола пахло соломой и мышами.

— И вы точно не видели, куда они направились, Хагрид? — требовательно спрашивала декан. Как всегда очень прямая, строгая и аккуратная, она выглядела очень странно на фоне ощипанных тетеревов, свисающих с потолка. И голос у нее был слишком резкий и такой кошачий, что Сириусу хотелось броситься на нее с лаем и загнать на дерево.

Мадам Трюк маячила у нее за спиной, впиваясь в Хагрида желтыми глазами. Она была похожа на маленького ястреба в мантии.

— Это были Поттер и Блэк? — резко спросила она.

— Что? Не-ет, этих я не знаю. Убегли куда-то к теплицам, я им кричал, да не обернулись. Я вот, — Хагрид махнул ручищей в сторону Сириуса, и он невольно поджал хвост. — Псинка у меня захворала. Дурная скотина.

Сириус зарычал.

Неожиданно из корзины, которую перевернул Питер, выползло что-то маленькое, кривоногое и толстое и, помахав хвостом-обрубком, пугливо подобралось к Сириусу.

Щенок.

Самый уродливый щенок, которого Сириус когда-либо видел.

— Ощенилась вот, — крякнул Хагрид, сунув руки в карманы своего цветастого фартука. Сириус от возмущения чуть не превратился обратно в человека.

— Ясно, — Макгонагалл коротко взглянула на то, как щенок самозабвенно жует Сириусу ухо, и поджала губы. — Прошу вас, Хагрид, если увидите их, пришлите мне сову.

— Ясное дело! — великан неуклюже потоптался на месте. — А чего они натворили-то?

Макгонагалл обернулась, уже собираясь уходить.

— Играли в сдвигудар, — сухо молвила она.

— Сегодня? — изумился великан.

— Вот именно. Жду вашу сову, Хагрид.

— Вот еще выдумали, — ворчал Хагрид, когда опасность миновала, и ребята собрались вокруг его стола за чаем. — Вечно я чтоль буду за вас отдуваться? Сваливаетесь как снег на голову, а мне краснеть перед профессором Макгонагалл и Дамблдором тоже...

Он так яростно раскатывал тесто для будущего пирога, что грозил сломать у стола ножки.

В хижине приятно пахло деревом, кожей, тыквами, яблоками и корицей. Пучки трав увивали стены замысловатой пряной гирляндой. В маленькой печке сухо потрескивал огонь. На большом круглом столе теснились банки с мукой и сахаром, а вокруг горой лежали коряво нарезанные, густо обсыпанные корицей яблоки. Когда Хагрид отворачивался, над столом обязательно мелькала чья-нибудь рука, и гора яблок сразу становилась меньше.