Annotation
Робертс Нора
Робертс Нора
Нора Робертс. "Рожденная в грехе" (роман, главы 1-21, перевод с английского Сафоновой Э.К.)
ПРОЛОГ
Аманда металась во сне: видеть Колина было невыносимо больно, - глубокая печаль исказила его милые, приятные черты. "Мэнди", - позвал он. Он всегда называл ее ласково: Мэнди, моя Мэнди, дорогая Мэнди. Почему же нет и тени улыбки на лице, и куда подевались смешинки из глаз?
"Мэнди, нам не одолеть судьбу. А как бы хотелось. Мэнди, м оя Мэнди. Я так скучаю по тебе. Но я и подумать не мог, как скоро ты последуешь за мной. Бедна я наша девочка, ей так тяжело. И будет еще тяжелее. Ты должна ей сказать. Ты знаешь, о чем я ... "
Он все-таки улыбнулся, но так грустно, так печально, что Аманда невольно потянулась к нему во сне, - таким живым и близким казался образ; но прикоснуться к видению не смогла, - оно замерцало и поблекло.
"Тебе придется ей все рассказать,– повторил голос.
– Мы же понимали с тобой, что, рано или поздно, ты это сделаешь. Девочка должна знать о себе правду– кто она есть на самом деле. Только, пожалуйста, Мэнди, пусть она всегда помнит о том, что я любил ее. Я любил свою малышку".
"О, нет, Колин, не уходи!– Она простонала в изнеможении сквозь сон.
– Останься со мной. Я люблю тебя, Колин. Мой милый Колин. Я люблю тебя несмотря ни на что".
Но вернуть его она не могла. И прервать сон - тоже. Словно в тумане, перенеслась во сне к тем зеленым холмам, которыми грезила всю жизнь. Аманда снова видела Ирландию и с упоением смотрела, как мерцающая река бережно обвивает холмы ярко-серебристой лентой, будто стережет бесценный подарок.
И она увидела Томми. Любимый, он ждал ее. Обернулся с приветливой и радушной улыбкой.
Но почему такая тоска? Ведь Аманда здесь, вернулась, она снова молода и полна жизненной силы, полна любви.
"Я думала, что больше не увижу тебя никогда.– Голос срывался, и слабый смех повис в воздухе.
– Томми, я вернулась к тебе!"
Он как-то странно посмотрел на нее. И, будто стена оказалась между ними, - Аманда не могла пробиться сквозь нее, как ни пыталась.
Только слышен был голос - он звучал, как всегда, ровно и мелодично.
" Я люблю тебя, Аманда. Любил, и буду лю бить всегда. Не проходило и дня, чтобы я не думал о тебе или забывал бы о том, что мы обрели с тобой здесь " .
Он повернулся и окинул взглядом спокойное русло реки, устланные мягкой зеленью берега.
" Ты назвала ее в честь реки, в память о наших с тобой днях " .
" Она такая красавица, Томми. Ты бы гордился ею " .
"Я горжусь. И как бы мне хотелось...но мы оба знали, что нам не суждено... Ты ведь все понимала сама.
– Он вздохнул, снова повернулся к ней. - Помни, Аманда, ты сделала для нее все, что могла. Но скоро покинешь ее. Думать об этом невыносимо больно, но как же тяжело было молчать все эти годы. Расскажи ей все, о своих правах по рождению она должна знать. И еще. Как-нибудь, постарайся объяснить ей, что я любил ее. Если бы только у меня был шанс ей это доказать!"
"Как же я скажуей сама, без тебя,– Аманда отчаянно пыталась проснуться, когда близкий образ растаял.
– О, Боже, мне ни за что не сказать об этом самой".
– Мама, - мягко, насколько позволяли дрожащие руки, Шаннон похлопала мать по лицу, покрытому испариной.
– Мама, проснись. Это сон, дурной сон.
– Она понимала, что значит - мучиться во сне, и боязнь проснуться была ей знакома. Ведь она и сама теперь просыпалась каждое утро с мыслью о том, что матери, возможно, больше нет. В голосе было отчаяние. "Не сейчас, - молила она, - только не сейчас".
– Надо проснуться, мама.