– Да, знаю, нужно мыслить позитивно, - со слабой улыбкой проговорила Аманда.

– Воля и разум могут победить болезнь. Я так много читала об этом и...

– Понимаю.
– Тень улыбки исчезла с ее лица.
– Я была чуть старше, чем ты сейчас, когда отправилась в Ирландию с одной из своих лучших подруг, - ее звали Кэтлин Рейли. Такое дальнее путешествие казалось нам настоящим приключением. Да, мы были уже взрослыми женщинами, но обе получили жесткое воспитание. Мне перевалило за тридцать, когда я осмелилась на такой шаг - так суровы и взыскательны со мной были родители.

Аманда повернула голову, чтобы видеть лицо дочери.
– Вряд ли ты поймешь меня. Ты всегда смела и уверена в себе. А я в твоем возрасте даже не пыталась побороть свою трусость.

– Ты никогда не была трусливой, мама.

– О, еще как была, - тихо проговорила Аманда.
– Была. Родители мои, ирландцы, благочестивые донельзя, - вели обывательскую жизнь. Огромным разочарованием стало для них то, что никто из детей так и не нашел своего призвания, и честолюбивые соображения оказались превыше религиозного рвения.

– Но ведь ты была единственным ребенком в семье, - перебила Шаннон.

– Эту ложную истину я выдумала сама. Я всегда так говорила, и тебе пришлось поверить. Но у меня двое братьев и сестра, только вот, ни слова между нами не было сказано с тех пор, как ты собралась появиться на свет.

– Но почему, - Шаннон прикусила язык.
– Прости. Продолжай.

– Ты всегда умела слушать. Отец научил.
– Аманда на минуту умолкла, думая о Колине и уповая на то, чтобы сказанное ею чуть позже послужило во благо всем.
– В той семье не было взаимопонимания. Сплошная... чопорность, господство правил и манер.

– Буря гнева обрушилась на меня, когда я захотела оставить дом, чтобы съездить в Ирландию. Но все равно мы с Кейт поехали - веселые и довольные, как школьницы, которые впервые самостоятельно отправились на пикник. Сначала мы рванули в Дублин. Затем дальше по стране, доверяя лишь картам и своему чутью. Впервые в жизни я ощутила свободу.

Столько лет подавляла она в себе эти воспоминания, а они вовсе не поблекли: словно все было вчера, - Аманда вновь услышала, как заливается хохотом Кейт, как пыхтит и сворачивает, куда попало, старенький автомобиль, который они взяли напрокат.

С удивительной ясностью вновь предстали перед ней бескрайние холмы, которые внушали ей трепет и благоговение; остроконечные скалы западного побережья. А вместе с ними нахлынуло то удивительное чувство, которое она испытала только в Ирландии, и нигде больше: там она чувствовала себя дома.

– Мы хотели увидеть как можно больше, и, когда оказались на западном побережье, обнаружили очаровательную гостиницу с видом на реку Шаннон. Там и поселились, рассчитывая, что сможем возвращаться туда всякий раз после дневных поездок, чтобы отдохнуть и переночевать. Мы катались туда-сюда, частенько съезжали с главной дороги и неожиданно открывали для себя чудесные места - скалы Мора, Голуэй, пляж в Баллибанионе и другие.

Аманда кинула пристальный взгляд на дочь, и вдруг глаза ее заблестели: - Как же я хочу, чтобы ты поехала туда, чтобы смогла, как и я, ощутить волшебство, которое таится в тех местах; увидела, как волны с грохотом ударяются о скалы, как зеленеют поля; чтобы вдохнула мягкий и свежий воздух во время дождя и подышала резким и колючим ветром Атлантики. А какой красивый там бывает рассвет!
– словно жемчуг, тронутый позолотой.

Шаннон уловила в голосе матери нежные чувства, о которых и не подозревала - здесь была и любовь, и даже страсть; она слегка смутилась: - Но ты ведь больше не возвращалась туда.

– Нет, - вздохнула Аманда, - никогда. Приходилось ли тебе думать о том, дорогая, как бывает, если тщательно планируешь свои дела и знаешь, каким будет завтрашний день, и что будет потом - и вдруг происходит нечто, какая-то мелочь, и твои планы крушатся. Все летит кувырком.

Слова Аманды больше походили на утверждение, чем на вопрос, и Шаннон молчаливо ждала услышать, из-за чего же у матери все полетело кувырком.

Боль незаметно подкрадывалась снова. Аманда на мгновение закрыла глаза, собираясь с силами, чтобы совладать с нею. Боль не должна помешать сказать самое главное.

– Однажды утром - был уже конец лета - дождь то усиливался, то стихал. Кейт слегка нездоровилось, и она решила остаться дома и проваляться весь день с книгой в постели. А меня охватило странное чувство, будто я непременно должна посетить какие-то места. Я взяла машину и поехала. Дорога привела меня на Луп-Хед.

Там я оставила машину и направилась к обрыву. Я слышала, как волны разбивались о скалы. Трава гудела от ветра. Я вдыхала свежесть океана и дождя. Огромная энергия ощущалась в том месте, кипела в воздухе, и с такой же мощью прибой хлестало о камни. И там, - медленно проговорила Аманда, - где земля ниспадала к морю, я увидела мужчину. Он смотрел сквозь дождь, поверх океана, на запад - в сторону Америки. Он был совсем один, весь продрогший от дождя; мокрая насквозь куртка и кепка, сдвинутая на глаза; по лицу стекали капли. Как будто ждал меня, - повернулся ко мне и улыбнулся.