— А если я вам пообещаю, что никаким уговорам и подкупам не поддамся? И прямо сейчас, сюда, в кухню, поставлю метку Полета Бога Грома, для безопасности от удержания силой? Вы дадите мне знания о печати и позволения увидеть место, которое возвеличилось благодаря союзу с Узумаки?

Снова быстро переглядывание между родителями, только сейчас изумленное, породило слабый, но такой обнадеживающий сигнал.

— Мы научим тебя этой печати, а ты постарайся быть как можно осторожнее.

«Ух, а теперь бегом от серьезных разговоров. Играть с сестренкой!»

*****

— О, ками! Почему этот раздолбай Шинигами не извлек душу Наруто из этого мира?

Причитания огромного, больше всего смахивающего на гигантского осьминога с головой быка, монстра, были прерваны совсем не тактичным мяуканьем Мататаби, которой прижали хвост очередные врата Восьми Триграмм, упавшие откуда-то с неба.

Вот уже практически пять дней здесь, в глубинах подсознания, девять биджу сдерживали очень искусного мастера печатей, который, к их огромной радости, кроме печатей больше не умел ничего. И если первые три дня они буквально гоняли его без всяких для себя последствий, то теперь им приходилось постоянно то уворачиваться от падающих с неба врат, то по полчаса стоять на месте, скованными цепями. К счастью, больше чем трехкратно за час этот паршивец не мог призвать цепи.

Курама, которому сейчас досталась минута отдыха, вяло размышлял, как окончательно сковать или вовсе уничтожить этого мелкого Наруто. И это было нужно в первую очередь их Наруто, чтобы они не встретились никогда. А все из-за того, что этот малец сильно озабоченный! А уж при слиянии, или и того хуже, при формировании второй личности, что очень вероятно произойдет при встрече, будет очень и очень большой шанс того, что Наруто непоправимо изменится. А он только начал сиять как прежде, сбросив с себя всю эту пыль и грязь под названием политика. И Курама не позволит мелкому паршивцу испортить этот свет своим желание похоти. Тем более, что из-за нового тела и так идет повышения его либидо примерно на двести процентов! А у него оно было не усохшим, а вполне нормальным. Ну, а теперь, кроме того, что нужно иметь несколько женщин, он и не знал, что своему носителю посоветовать дельного. И если учитывать характер Наруто, то на любовниц или просто на случайных девушек он не согласится. Для него это очень дорого в психическом и духовном смысле. Уговорить же просто терпеть соперниц нескольких девушек будет ой как непросто.

А если учитывать редкие приступы неконтролируемого желания, которые накатывают на Наруто из-за этого мальца, и то, что во время этих приступов, он, скорее всего, пойдет по девушкам… Увеличивать проблемы в этой сфере для своего истинного носителя Курама не желал.

— Вихрь лисьего пламени!

Налетевший на Кураму ветер снес с него часть пламени и, разгоняясь, устремился на как раз собирающегося использовать цепи Узумаки. Теперь же он стремительно сгорал и восстанавливался. Все же это был и его внутренний мир, и пока он незыблем, навредить ему очень сложно, а навредить так, чтобы этого не заметил их Наруто, и вовсе невозможно. Вот и приходится теперь круглосуточно заниматься с этим мелким, надеясь на то, что у него закончится духовная энергия и его можно будет запечатать в самом темном и дальнем углу подсознания.

*****

Направленный на девушку клинок дрожал. Вроде бы эта миниатюрная девушка с отличной фигуркой и с кроткими темными волосами, а так же с равниной вместо груди не могла никого напугать, но горящая в ее глазах пентаграмма Вечного Мангеке Шарингана изменяла дело на все сто восемьдесят градусов. А если учитывать еще и два деревянных хлыста, извивающихся, словно это змеи, то становиться совершено понятно, почему ее противник дрожит.

— Начать поединок!

И как только неизвестный, скрывающийся в тени, голосом властным, но тихим, старческим, произнес эти слова, девушка устремилась вперед. Резко поймав взгляд противника, она застила его остановится, чтобы всю следующую минуту просто забавляться с ним, располосовывая его до крови хлыстами, а затем, когда гендзютсу спадет, обвить его шею мокрыми от крови хлыстами и послать им сигнал о раскрытии. Две огромные ели, которыми и были хлысты, распрямляясь, просто разорвали беднягу на части.

— Ну бабушка! Ты видишь, мне эти слабаки не противники, прошу, дай мне попутешествовать по миру! А то я кроме этой долины и не видела ничего! Ты сама между прочим всегда-всегда говорила: ограниченность ослабляет! Или… Ты хочешь видеть меня слабой? Бабушка! Как ты можешь?

Девушка очень хотела покинуть остров на котором находилась долина, и который она, несмотря на запрет, исследовала практически полностью. Поэтому сейчас по ее щечкам катились слезы обиды, как будто она на самом деле уличила свою бабушку в обмане и недобрых намерениях. Вот только это могло пройти против отца, сына бабушки, и против ее холодной снаружи, но на самом деле доброй мамы, одной из последних представителей клана Юми. Но не против бабушки.

— Замолчи. Ты еще не готова. И я тебе сейчас покажу, почему. Приведите пленного!

Несколько стражей, со стеклянными глазами и цепочкой команд вместо мозгов ушли куда-то в глубь пещеры, которая была одним из четырех мест долины, где девочка еще ни разу не была. Кстати, стражей она уже давно не боялась, ведь достаточно было включить Шаринган, и они готовы выполнить любую команду. Все же не зря мама их, когда бабушка не видит, называла одурманенными, у них действительно своих мозгов не было.

Но тут ее мысли были прерваны появлением стражей, тащащих кого-то. Точнее, тащащих пленника бабушки. Это был крепкий мужчина с черными волосами, от которого веял тонкий аромат курительной смеси. Девочка его хорошо знала, ее отец был заядлым курильщиком. А еще у него на голове была повязка с, как его называла мама, протектором деревни. Неужели это шиноби? Она представляла их более внушительными, раз некоторых из них боится даже бабушка.

Тем временем пленника вытолкнули на площадку и кинули ему два то ли ножа, то ли кинжала. Он сразу же кинулся их поднимать, а поднимая, еще и успел оглядеться. И мгновенно сориентировался, похоже, разглядев кровь и кусочки тела прошлого слабака. Вот только повел он себя неправильно…