– У тебя много друзей?

– Да, да! – закивал тот в ответ. – У меня очень хорошие друзья! Они все учатся и работают.

Он почему-то вспомнил ролик про драку в Бирюлево. Там местные пацаны пошли бить приезжих из-за того, что погиб их товарищ – фанат одного спортклуба. Никита чувствовал, что на всякий случай надо позвать сменщика, но почему-то боялся это сделать.

– А ты бы хотел порадовать своих друзей? – поинтересовался странный клиент. – Устроить для них праздник? Побалдеть, покайфовать?

Не зная, что сказать, Никита занервничал. Он уже думал о том, что через пару месяцев у него «днюха», и пацанов надо будет куда-то позвать. Но денег на новую «поляну» пока не предвиделось. Он с ревностью подумал о том, что за ролик про драку кто-то тоже хорошо срубил. А ему для нового «парти» придется теперь два месяца сторожить стойку в фитнес-центре.

– Ну да, в общем. Это, в принципе, прикольно, – маскируя раздражение улыбкой, пробормотал он. – Вы меня извините, пожалуйста. Моя смена уже закончилась. Если у Вас срочный вопрос, я позову другого администратора.

Охранник в колледже запросто может его не пустить его без разрешения директора, а у них сегодня зачет. Придется совать деду сотку.

– Вот тебе моя карточка, – размеренно произнес мужчина. – Если захочешь покайфовать – позвони мне по этому телефону. Для тебя и твоих друзей это будет очень недорого. Ты хороший парень. А хорошим людям надо хорошо отдыхать.

Он взял со стойки оранжевую пластиковую карту, а на ее место положил маленький серую картонку.

«Тельман Исмаилович», – прочитал Никита и торопливо сунул картонку в задний карман джинсов.

19

Железная клешня Тельмана Исмаиловича, точно кобра, преследовала Скрягина всю ночь. Она норовила ужалить его то в сердце, то в причинное место.

– О Господи, за что? – стонал Василий Петрович, пугая молодую жену.

Та за последние три года сильно изменилась: вместо застенчивой девушки с глазами-сливами по правую руку от некогда бравого майора лежала гордая и бесчувственная уроженка Кавказа. Щедрость русского офицера, которая пришлась ей по душе во время его жениховства, за последние три года совершенно иссякла. Так же, как и супруг, она все чаще задумывалась об их неравном браке. Милена перекатилась на самый край широкого ложа подальше от разметавшегося Скрягина, который все реже приглашал ее исполнить супружеский долг и все чаще стонал по ночам.

На рассвете, когда сквозь плотно завешенное окно в спальню пробились первые звуки проснувшегося города, Василию Петровичу стало совсем худо. Кобра-клешня, все-таки, укусила его в сердце, и оно заколотилось так сильно, что кровь зашумела в ушах. Но это было еще полбеды: в самом низу живота, в том месте, к которому каждый мужчина относится особо трепетно, у него вдруг стало давить и распирать, точно ядовитая змея добралась и туда. Измученный Скрягин свесил жилистые ноги с кровати и, со стоном натянув махровый халат, пошаркал ванную. В этот момент, точно петух, пропел будильник.

За привычными утренними процедурами ему постепенно стало легче. Сердце отлегло, да и боль в паху тоже прошла.

«Что это ты, Петрович, совсем расклеился! – пожурил он себя, брызгаясь одеколоном. – Ты же еще молодой мужик, а разнылся, как старый пердун! А ну-ка, сделай зарядочку, потягай свою гирю, отожмись раз сорок – и все как рукой снимет!»

Но заниматься физическими упражнениям в это утро было свыше его сил. Он дал себе слово офицера заняться спортом уже с ближайшего понедельника и придирчиво оглядел свои выбритые щеки и аккуратно подстриженные усы..

«А что, Петрович, ты еще совсем ничего! – похвалил он себя. – Да тебе и сорока никто не даст, а тебе скоро полтинник стукнет. Да на тебя только взглянешь – сразу видно: настоящий босс, наставник молодежи.»

Сделав значительное лицо, он вдруг заметил у себя под носом пару седых волосков.

– Выдрать немедленно! – пробормотал он и потянулся за пинцетом.

И тут его вновь словно кто-то ужалил.

Маленький стальной инструмент, зажатый его сильными пальцами, напомнил ему жуткий протез из ночного кошмара. Пинцет выскользнул в раковину и упал с неприятным звоном. Подобный лязг он слышал в операционной госпиталя, когда лечил свою собственную руку. Он вдруг нахмурился и приказал сам себе:

– Майор Скрягин! Вы немедленно должны заняться своим здоровьем!

Но до врача он в тот день так и не добрался. Сев за руль своей старушки-«Тойоты», директор колледжа отправился знакомым маршрутом воспитывать недорослей.

Через полтора часа он уже подъезжал к зданию колледжа.

– Доброе утро, Василий Петрович! – почтительно поздоровался с начальством пожилой вахтер.

– Доброе, – мрачно отозвался тот, расписываясь за ключ.

Обычно Скрягин находил пару минут переброситься словами со старым ключником, но сегодня у него не было настроения шутить.